Старейшина сидел перед своим маленьким племенем. Тишина была полной. Вчерашние невзгоды позади, а впереди новые трудности. Они не пугают. Но надо понимать, как действовать.

– Пока останемся здесь, но в лесу начнём строить зимовье. Сегодня надо найти подходящее место. Пойдут только мужчины. Женщины будут заниматься своими делами.

Старейшина посмотрел на Лока и Гёру:

– Вы останетесь с ними.

Те тут же повесили носы.

– Женщины сильные, и в храбрости не уступают нам, но их глаза обращены больше на детей и очаг. А между тем, здесь мы пришельцы, незнакомые ни с окрестным зверьём, ни с окрестными людьми, если они есть, конечно. Вчера по дороге никого не встретили, и я походил по округе – никаких следов не обнаружил. Но это не значит, что никого нет. Мы вообще беззащитны сейчас. Но тут надежда на нашего бога. Может, он не даст нам пропасть. Вы, Лок и Гёра, будете глазами и ушами племени в наше отсутствие. Задача трудная…

По мере продолжения речи старца, носы мальчишек поднимались, и глаза загорались решительностью.

– Хорошо, старейшина, – Лок кивнул головой. Светлые глаза смотрели серьёзно, – будем служить там, где надо.

– Ни один зверь близ… – начал Гёра, но едва заметный тычок друга остановил пламенную речь.

Гёра чуть смутился. Действительно, от радости, что назначили глазами и ушами племени, его занесло чуток.

– Мы будем стараться, – поправил он себя.

– Тогда пора.

Все поднялись. Женщины стали расходиться по своим хозяйским делам, мужчины полезли по почти отвесной песчаной стене.

Гёра наблюдал.

– Давай придумаем приспособление, чтобы легче была карабкаться.

– Давай.

Уставились на обрыв. Высота немалая. Человек трёх можно поставить на плечи друг друга и ещё малого ребёнка.

Подошли. Поковыряли песок. Кое-где торчали корни растущих наверху деревьев.

– Может, в песке дырок наделаем, чтобы ноги туда ставить?

– Давай попробуем.

Попробовали. Стало чуть легче, но не то. Песок осыпался сверху, заваливая дыры.

– Надо укрепить чем-нибудь.

А чем укрепить? Под руками ничего кроме палок и веток не было.

– Давай из веток сплетёт маленький… как шалашик, – Гёра задумчиво почесал кудлатую тёмную голову, пытаясь поймать идею. – Чтобы туда можно было сунуть ногу. Не всю, конечно, а только стопу. Небольшого размера нужен шалашик.

– Точно, – Лок идею уловил. – И мы этот шалашик вкопаем в стену вот здесь, другой выше, потом выше и так до конца.

– Ага, – Гёра задумчиво вгляделся в отвес чуть прищуренными глазами, мысленно оценивая будущее приспособление. – А по краям шалашиков длинные палки вставим и поглубже вобьём в песок, чтобы крепче держались.

– Слушай, Гёра, а для рук можно сделать верёвки.

– Как это?

– Из лыка наделаем много верёвок, привяжем их к корням. Вон видишь, сколько их торчит без дела. А так, можно будет лезть – ноги в шалашики ставить, а руками за верёвку тянуться.

– Погнали тогда за ветками.

Вскоре работа закипела. Бабка Фена заинтересовалась, проходя взад-вперёд:

– Вы ещё для коровы что-нибудь придумайте. А то далеко с ней вон какой крюк делать.

Ребята растерянно переглянулись. Для коровы?

Но и бабку можно понять. Вчера нашла место, как спустить животное, но очень уж далеко от песчаной косы, на которой они приютились. Пришлось даже по колено в воде шмякать. Полоса выглядывала из воды как раз настолько, чтобы уместилось их племя. Больше такого подарка река не представила в обозримых пределах.

С утра тем же ходом бабка отправила корову обратно.

– Н… не знаем, как для коровы.

Фена вздохнула. Вот всегда так. Невезучая она какая-то. Или корова невезучая?

Пошла в шалаш.

– Ну как Лу? – спросила у Ары.