МИКРОБЫ ПОТИРАЮТ РУКИ, В ПРЕДВКУШЕНИИ БЛИЗКОЙ ГИБЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Открыв глаза, комиссар, по нанайской высокой этике, понял, что находится в аппарате регенерации.

– С чего бы – это? – подумал он, а потом, вдруг, сразу додумался:

– Эксперимент! Экспериментальное потребление питательных веществ!

В это время верхняя панель отъехала, и над ним склонилось лицо Доктора, с благожелательной улыбкой на лице. Как и положено, благожелательная улыбка была с медицинским оттенком, поэтому ничего понять, по ней, было нельзя.

– Что, со мной, все-таки произошло? – Выбираясь, из аппарата, думал комиссар. – Отравление? Передозировка? Может – банальная травма? Оступился ненароком?!

Когда его взгляду предстали, еще два комиссара вылезающие из соседних установок, последнее предположение, сразу, отпало.

– Не могли мы, все трое, разом, оступиться!

Очутившись в коридоре все трое, стали оглядываться, пытаясь определить, где собственно они находятся. Было интересно, в каком учреждении Верховенствующего Совета, они лечились и как тут оказались. Коридор, впрочем, был идеально стандартный. Таких коридоров на модуле, были сотни тысяч.

Первым опомнился комиссар по культуре.

– Идемте, ко мне, в кабинет. – Нейтральным голосом сказал он, видимо по каким-то особенностям, в виде небольших пятен и едва заметных царапин, определив, что находится, у себя, в офисе.

Оказавшись в кабинете, наркомы стали поглядывать, друг на друга, пытаясь определить, кто больше остальных знает, что произошло. Выяснить это не удалось. Поэтому возникла продолжительная пауза. Впрочем, по роду деятельности, выдерживать паузы, в случае непредвиденных обстоятельств, они умели. Первым заговорил нарком по товарообмену. Решив, что к этому происшествию он имеет самое поверхностное отношение, он сказал, многозначительно:

– Так.

Что говорить дальше, он видимо не знал, и вновь установилось молчание. Тогда, сделав озабоченное лицо, заговорил нарком по этике:

– Эксперимент, видимо прошел не совсем успешно. – Сказал он.

Тут лица комиссара по культуре и комиссара по товарообмену стали меняться. В их головах, ослепительными вспышками, стали являться яркие образы. Вместе с образами начали возбуждаться вкусовые рецепторы. Вкусовые ощущения вернули всех в затемненное прошлое, а вспоминания породили в их душах чувство неуверенности.

– Насколько, я помню, в установки мы ложились самостоятельно. – Сказал нарком по товарообмену.

– Смеялись и обменивались шутками. – Сказал нарком по культуре. – Но сам ход эксперимента, как-то ускользает. Что-то, все-таки, пошло не так.

– Хотя начало не предвещало подобного окончания. – Сказал нарком по этике.

Культуролог, нахмурившись, стал тереть лоб и сказал:

– Все было нормально, до того, как мы не попробовали жидкость, из бочонков.

– Точно! – Обрадовался Комиссар по этике. – Вкус, еще – отвратительный, такой. Хотя потом пьется, с удовольствием.

– Раскрепощает. – Согласился комиссар по Культуре и добавил:

– Мне кажется, эксперимент был расширенный. Кроме нас, в нем участвовали мои сопредседатели и, еще кто-то.

Все втроем основательно задумались. Несмотря на напряжение всех извилин, ничего не вспоминалось.

– Надо пригласить моих сопредседателей. – Наконец выдавил, из себя отвечающий за культуру. – Пусть они доложит, а мы послушаем.

Сопредседатели вошли в кабинет бодро, но глаза, у обоих, при этом, подозрительно бегали.

– Доложите обобщенные данные, проведенного эксперимента. – Сказал нарком по культуре.

Его Первый заместитель задумался, выдерживая паузу. Второй сопредседатель, рангом пониже, такие продолжительные паузы еще выдерживать не мог, поэтому сдался первым.