– И, как там обстоят дела?
– В целом хорошо. Только подкомитет по светлым образам, еще на восстановлении. Они позже всех легли, потому, что пришлось аппараты дозаказывать.
– Как это провели, по ведомости?
– Никак! Руководитель комиссии по товарообмену позвонил к себе и оттуда доставили.
– Я, что – куда-то звонил?
– Звонили и экстренную радиограмму давали. Не вы один. От трех комиссий, на вновь открытую планету.… Так. Землю! На Землю ушли экстренные внеочередные радиограммы. Текст практически одинаковый, во всех: «Требуется дополнительная поставка образцов биологического материала, для дополнительного исследования. Образцы поставлять в прежних объемах. Некоторые отклонения в структуре и особенностях вещества, не имеют значения».
Глава четырнадцатая
В кафетерии, у Раисы Петровны, народа заметно поубавилось. Тесной парой сидели, не доехавшие до Прочек, Стоянов и Келли. Четыре почетных консула, нервно поглядывая в их сторону, попивали кофе.
Карьерные дипломаты были внешне невозмутимы, но внутренние напряжены, до предела. Обоих точило беспокойство, по поводу правильности сделанного выбора. Вдруг, остальные добрались до загадочного населенного пункта и разжились, там, ценной информацией. Вдруг, эта информация очень срочная и может повлиять на международную обстановку, так, что отстающие окажутся в проигрыше. Они, здесь, сидят, а остальные, уже передают информацию руководству. И теперь их засунут в отделы с минимальным допуском, где они будут прозябать, до пенсии.
Они начали мусолить эту тему, в десятый раз, когда в кафетерий вошел атташе по сельскому хозяйству Перу. Вошел он, скособочено и немного волоча ногу. Оглядев полупустое помещение, он неприкрыто удивился и, поздоровавшись, спросил:
– Моего коллегу, Хайме Рамоса, никто не видел, случайно?
– Здесь, он давно не появлялся. – Живо откликнулся Стоянов. – А, в чем дело?
– Не знаю. Только пропал куда-то. Сам, давно не звонил. И на звонки не отвечает.
– Ты, на посту милиции поспрашивай. – Подал идею британец Келли. – Может они знают. Или видели, куда поехал.
– Это – на том посту, что возле лаборатории? – Уточнил Эстебан Умберто.
– Ага, там. – Растерянно сказал Келли.
Когда перуанец, по прежнему прихрамывая, вышел, он, так, же растерянно спросил у коллеги, по шпионажу:
– Интересно, что он имел в виду, когда назвал, эту штуку, лабораторией?
– Мне уже, даже не интересно. – Сказал Стоянов. – Мне просто хорошо, оттого, что мы вовремя притормозили.
КОСМОС ПРИХОДИТ НА ВЫРУЧКУ ПЛАНЕТЕ. ЗЕМЛЯ РЕШИЛА ИЗБАВИТСЯ ОТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. ПАДЕНИЕ МЕТЕОРИТОВ РЕЗКО УСКОРИТ ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ.
После истории с посягательствами, на женское достоинство агента Восточноевропейского отдела Хаттон, обсуждать проблемы, за чашкой кофе, руководителям этого направления стало не очень комфортно. Ироничные взгляды коллег, в кафетерии, выводили из себя. Некоторые прямо спрашивали, как далеко зашел столетний белорус, в своих домогательствах, и, что собой представляет агент Хаттон, способная разбудить в старческом механизме, подобные реакции.
По этой причине руководство Восточноевропейского отдела перешло на кофе из автомата, предпочитая кофе, с привкусом бумаги, сочувственной атмосфере предприятия общественного питания. Тем более, новые сообщения обсуждать открыто, на глазах, у всех, не стоило. Новости, из Белоруссии ошеломляли и ставили в тупик не только руководство отдела, но и руководство Управления. Не только заместители директора, но и сам директор, в перерывах между игрой в гольф, коктейлями и показами мод, вспоминала о долге перед нацией, и требовала разъяснений.