– Нет ее нигде. – Взволнованно говорил Питер Хомсварт. – Я приехал – машины нет. Ее, тоже, не видно. Только телескоп стоит. Я свою машину поставил, чтобы место не заняли, а сам – пешком сюда.

– Ладно, с этим позже разберемся. Возможно, возникли непредвиденные обстоятельства, и ей срочно понадобилось отъехать. Телескоп она оставила, значит уехала ненадолго. Хилари, что у тебя? Исследование провела?

– Провела. – Ответила Хилари Стайнем.

– Так быстро? Что никаких препятствий не чинилось?

– Никаких. Как Сельма, мне сказала, что это в компетенции местных властей, так, я – сразу в сельскую администрацию. Там участковый был. Он говорит, что зря я, туда-сюда, мотаюсь. Говорит, там дежурный внизу сидит, подойдите к нему – он вам все покажет. Мы поехали.

– Кто – мы?

– Из посольства, мне придали нашего торгового представителя. Он в камнях разбирается. Работал в Намибии, пока не попался на чем-то. Его, по-тихому, сюда перевели. Короче, подошли мы к дежурному. Он с нами поднялся, цепочку откинул. «Исследуйте», – говорит. Мы исследовали – алмаз. Стопроцентный. Идеальной чистоты. Не поддается оценке.

В офисе долго стояла тишина. Ее можно было бы назвать пронзительной, только Хомсварт сопел, как паровоз и Сельма Уотсон щелкала пальцами.

Хаттон повернулась к Гордону, долго смотрела на него, словно оценивая, достоин он общения или нет. Потом спросила:

– Что вы, вчера говорили, по поводу изумрудов? Помните.

– Помню, конечно. Ломако сказал, что лабораторию, здесь открыли, потому, что постоянно метеориты падают. Он намекал, на изумрудную составляющую. Продемонстрировал образец. Про алмазы, ничего не говорил.

– Это неважно.

Хаттон подумала, еще немного.

– Вам, нужно, еще раз, с ним, встретиться. Надо попробовать разузнать все, в деталях.

– Мы им, еще, за первый раз, с задержкой заплатили. За плодотворное сотрудничество, могут потребовать еще.

– Понимаю. Отправляйтесь в Минск. Поменяете доллары, на евро. Возьмете, у Стюарта, из средств, на непредвиденные расходы, выделенные для нашей группы. На всякий случай, возьмите пятьдесят тысяч. Всю сумму привезете мне. Я сама, в дальнейшем, буду расплачиваться. Ваше дело возобновить контакт. Вступите в переговоры – деньгами не кидайтесь. Торгуйтесь. Тем более, русские любят поторговаться.

ВОЗДУШНАЯ СХВАТКА НЛО, В МОЛОЧАЕВСКОЙ АНАМАЛИИ. ОДНА ИЗ СТОРОН ПОНЕСЛА ПОТЕРИ. СБИТЫЙ КОРАБЛЬ ПРИШЕЛЬЦЕВ УПАЛ НА ЗЕМЛЮ.

В кафетерии, тем временем, на все лады, обсуждалась сегодняшняя поездка в Прочки.

– Я, как эту деваху увидел, душа в пятки ушла. Ну, думаю – опять приехали! – Шептал Келли.

– Самое главное пронесло. Видишь – туда нельзя, а в обратную сторону – отпустили. – Облегченно вздыхая, тоже шепотом, сказал Стоянов.

– Сегодня, их, там, трое сидело. Неизвестно, сколько, на этот раз, пришлось бы, без памяти мотаться!

– Как, ты думаешь, что это такое? Что за феномен? – Спросил Стоянов.

– В прошлом году, здесь, тоже, непонятно, что творилось. Люди прямо в центре, замертво падали. – Сказал Келли. – Сам знаешь. Ваш бизнесмен, вообще, в лес ушел. И до сих пор – где-то, там.

Стоянов неохотно кивнул, мол – было дело.

– И, как он – там? – Спросил Келли. – Не знаешь?

– Ничего. Живой, вроде. Только обратно не идет. Шлет домой фотографии. Регулярно, через участкового передает в посольство. Там, все, как положено – он, сам, участковый с газетой за сегодняшнее число. В газете не только число, но и новости, с первой полосы, совпадают. У греков – та, же история.

– Я, сегодня, ненароком, подумал, что первый раз поездкой отделался, а сегодня – в лес. Оздоровляться. – Сказал Стоянов. – Лечиться, от излишнего любопытства.