Разговаривали мало. Всем, с похмелья, было муторно.

Когда в коридоре раздались голоса и бренчание посуды, как предзнаменование скорого завтрака, это не вызвало особого оживления.

Толик, принимал миски с едой, через «кормушку», и передавал их Очкарику, который ставил их на нары.

К пайке, непонятной, зеленой каше и такой, же непонятной бледно-желтой котлете, мало кто притронулся.

Завтракали только Толик, оппозиционный политолог и Морозов.

Остальные, выпив кипяточку, заявили, что лучше поедят горячего хлеба, на Пищеблоке, и, вообще, на первом месте, в повестке дня, стоит похмел, а завтрак – второе дело второстепенное, может и подождать.

Очкарик съел две порции, Толик, придерживаясь порядка, скромно удовлетворился одной, а Морозов, отвращено фыркая, съел три котлеты, после чего вывалил оставшуюся кашу и раскрошенный хлеб в нетронутые миски.

– Чего, ты, делаешь? – Сказал Румын. – Бомжи придут на уборку, им пригодиться. Они, же, без вывода, сидят.

Морозов презрительно ухмыльнулся и полез на нары.

Разговаривать было особо не о чем. Только замечание Румына, что сегодня выезд на работу, что-то затягивается, вызвало вялую дискуссию, так это или не так.

Время, в камере тянется медленно, но, все же, не стоит на месте. Поэтому, дебаты, постепенно, стали оживленнее.

Время шло. За ними, никто не приходил.

Тревога нарастала.

Когда тревога готова была перерасти в панику, раздался скрежет ключа, в замке, что вызвал бурное оживление.

– Ну, наконец-то!

– Вспомнили!

– Давно пора!

Дверь, камеры, открылась наполовину, молодой страж порядка заглянул внутрь и, отступив назад, провозгласил:

– Выходи, каторжане! Шевели батонами!

– О, Сашка сегодня дежурит… Здорово – Переговаривались, арестанты, потянувшись, к выходу.

– Ну, что все? – Спросил милиционер, веселый разбитной парень, безмятежно поигрывая ключами.

– Все! Все! Больных нет…

– Ну, шагайте.

– Куда нас?

– А, то не знаете – комбинат четыре.

– Да мало ли…

Весело топоча, подошли к дежурке.

Мордатый прапорщик, окликнул конвоира, не отрываясь, от компьютера:

– Чудаков, это кто у тебя?

– Четвертый комбинат.

– Давай грузи их скорей, а то, там, у проходной у нас – полный запор.

Конвоир погнал, всех, галопом, к проходной.

За проходной, на воле, стояли автобусы покупателей, в ожидании ежедневной дармовой рабочей силы.

– Где тут – четвертый? – Окликнул, водителей, конвоир Саша.

– Вон – он! Вот, тот – желтый. Вот тот – наш! – Загудели конвоируемые.

Водитель, у желтого автобуса, поднял руку:

– Это – ко мне!

– Давай, забирай! – Скомандовал Саша и поспешил обратно, за новой партией.

Когда все расселись по местам, водитель, не вставая со своего места, заглянул внутрь, подмигнул и спросил:

– Ну, что поехали?

– Поехали! – Хором ответили пассажиры.

Когда автобус тронулся, у всех, сразу, улучшилось настроение.

– Ну, вот и выехали, наконец!

– Слава богу! А, то я думал, может, случилось чего!

– Тут езды-то, минут двадцать.

– Минут двадцать пять…

– Пять минут туда, пять минут сюда…

– Четвертый – близко, а вот до шестого, «Восточного» пока доберешься, помереть можно.

Автобус, с весело гомонящими, пассажирами, катил по чистым, светлым улицам Минска. Только, отсутствие больших деревьев придавало, открывающейся, из окон, панораме, немного, неестественный вид. Вместо больших деревьев, вдоль дороги торчали, недавно посаженные, прутики рекомендованных к выращиванию растений.

Но все это, не очень бросалось в глаза, благодаря причудливым, изгибам, ажурных, недавно отлитых, уличных, фонарей.

Когда автобус выехал на Первую Кольцевую, именуемую в обиходе минчан – «Полосой», слева открылось бескрайнее море живой зелени. Буйная растительность плавно колыхалась под нежным утренним ветерком.