– А теперь я жду от тебя ответа на мой вопрос, – без лишних слов выпалила она.

– Ну что же, долг платежом красен, – кивнула Ткачиха.

– Как мне помочь незнакомцу?

– Что он просил у тебя?

– Ничего у меня и лишь покоя в этом мире.

– Что есть покой?

– Смерть, – немного поколебавшись, ответила Путница.

– Верно. Говорю же, не нужна тебе моя помощь. Ты и так всё знаешь.

– И всё же, – Путница едва держалась на ногах. Каждое слово давалось ей с трудом, и она желала поскорее покинуть кладбище и оказаться как можно дальше от старой Ткачихи и её корзины.

– Как знаешь ты, он этому миру чужд. Путь его здесь должен быть завершен. Каждый путь завершается смертью, и этот не исключение.

– Мне должно его убить?

– Можно ли убить того, кто уже умер? Мертвец обретает покой после похорон. Так и только так будет окончен его путь в этом мире. Но помни! Король не уходит молча, словно раб. Тело его и душа его требуют скорби. Пусть Плакальщицы сделают своё дело. И без Свиты никуда Королю. Двенадцать рыцарей пусть проводят его в последний путь. Укрыто тело его одеянием, наполненным жертвой. По водной глади уходит Король на величественном корабле, и устлано дно корабля цветами огненными, что дарует любимая ему. Так уходит Король. Да. Только так. И никак иначе.

Ткачиха подняла с земли корзину с крапивой.

– Знатная выйдет рубаха, – улыбнулась она. И было в той улыбке осознание неизбежно грядущего.

– Спасибо, – кивнула Путница.

– Вернись ко мне, когда работа моя будет окончена.

Ткачиха в считанные секунды растворилась в тумане, уходя всё дальше и дальше. И голос её звучал так далеко, словно она оказалась уже в нескольких десятках метров.

– И тогда узнаешь то, зачем приходила ко мне.

Не проронив более ни слова, Путница, чудом держась на ногах, зашагала меж могил. И тоже исчезла в тумане.

Снова обступила Путницу ТЬМА. Боль и усталость терзали её, но останавливаться было нельзя. Теперь она знала больше, знала всё что нужно, чтобы закончить начатое, чтобы свершить то, зачем была послана в этот тёмный мир, полный кошмаров и тайн. Но ей нужен был отдых, хотя бы краткий миг покоя и тепла. Возможность сделать вздох. Возможность прогнать боль. Путница понимала, что роскошь её непозволительна, ибо нет в этом мире ни единого места, где можно было бы отдохнуть.

– Решать мне, – сквозь зубы процедила Путница, устало волоча ноги, запинаясь о пыльную ТРОПУ.

***

Вдали показался СВЕТ. Он был чужд этому миру и от того совершенно отчетливо выделялся среди ТЬМЫ. СВЕТ тот был чем-то особым. То был СВЕТ ни от костра, ни от свечи. Бледным голубым, словно лунным светом сияли камни. Огромные мегалиты в три человеческих роста каменными исполинами возвышались на вершине холма посреди обширной поляны и словно вели свой каменный хоровод под огромной луной. Ещё никогда Путница не видела луны так близко. Её бледный лик, казалось, занимал почти весь небосвод. И взор бледной ночной госпожи заставлял камни светиться и гудеть. Посреди круга стоял высокий, но согбенный при том старец с острыми чертами лица, густыми бровями и длинной спутавшейся бородой, в которой виднелись шишки, липовые листья, смолянистые тополиные почки. И луна и камни и сам старец были знакомы путнице. Вот только где и когда?

– Здравствуй, враг мой, – гулким, словно раскаты камнепада высоко в горах, голосом сказал старец.

– Здравствуй, – ответила Путница. – Рада, что ты узнал меня, но не могу ответить тебе тем же. Как мне тебя называть?

– Зови меня Лешим, раз не помнишь, как звала раньше.

– Пусть так. Леший, ты пришел помочь мне?

– Это ты пришла, как привыкла, вероломно и без приглашения. Но я помогу. Не тебе, а тому, кому помогаешь ты. И эта роль будет меж нами до конца дней наших. Врагами быть при единой цели.