– Ну, поехали, давай сильней! – прокричал Володька, и Олег стал толкать его в спину. Толкать надо было метров шесть, и Олег быстро его разогнал, но на последнем метре он как-то неловко поскользнулся, обо что-то подсохшее и зеленое и дальше смотрел, на уже спускавшегося с горки Володьку, лежа на животе в навозе и ругаясь не по-детски.

–Ка-а-а-а-а! – донеслось Володьке в спину, но он не обращал уже внимания. – Бздец мне-е-е-е! Володька летел с большой скоростью вниз, держась за рукоять тормоза. Телега неслась прямо на кучу песка. Краем глаза он видел бежавшего от церкви дедушку Борю, дед, зачем-то размахивал веником над головой. В ушах стоял шум, и поэтому что там кто кричал было не расслышать. Если бы он слышал, что кричит ему дедушка, то наверно соскочил бы на ходу с тележки и убежал к коровам в поле, но так уж случилось, что не услышал. Тормозить он стал поздно, тележка уже заехала на кучу песка. Рывок рычага на себя, телегу резко развернуло, и он летит, уже отдельно от телеги, в прудку, ну и телега туда же, только чуть в сторону.

–Ч-в-а-х! – сказала ряска в камышах, куда приземлился Володька.

– Ч-у-в-к! – сказала тележка, приземлившись в камыши.

– Я т-тебе с-сейчас, летун блин…! – прокричал подбежавший дед и осекся.

Володька стоял на коленях в камышах, по грудь в воде, руками держась за камыши, и смотрел, как подбегает дедушка. «Что это было?» – промелькнуло у него в голове. До берега было метра три. В голове стоял свист. Володька поднял грязные в иле руки. В правой ладони была зажата, какая-то кривая штука, колени сильно саднило. «Убежать или уплыть?» – мысли метались в голове, хотелось заплакать. Он вытер лоб, от свисающей на глаза ряску грязной ладонью, отчего рожица его стала похожа на водяного. На пригорке сверху Олега уже не было, там стояла пятнистая корова и с интересом смотрела в Володькину сторону.

–А ну, вылазь! – сурово произнес дед, с еле скрываемой улыбкой. – И телегу тоже тащи! Что это у тебя в руке? Подкова, что ли? Иди, иди сюда.

Тогда ему очень здо́рово досталось веником, по всему, чему можно было. А Олег быстро слинял, как только увидел бежавшего деда Борю, но ему дома влетело по первое число и за грязную, в навозе, одежду, и за рассказ деда Бори. Но больше всего досталось тележке, одно колесо которой напоминало не восьмерку, а 88. От тормоза осталась только палка-рычаг. Бабушка потом сказала: «Пока дед за вами бегал, всю злость растряс! Повезло вам!». Вообще-то, легко отделались, во всех смыслах!

Ну, а теперь, с той самой, но уже обновленной телегой, одно колесо которой было заменено на чуть меньшее и с жесткой резиной, от этого тележка чуть прихрамывала, они с Варей должны были идти по воду. Солнце уже припекало, Варя шла чуть впереди и слушала плеер.

–Что слушаем? – спросил он.

– «Шторм» Ванессы Мэй, – не оборачиваясь, ответила она.

– И что это, «попса»? – насмешливо начал Володька.

– Техно, классика! А ты что слушаешь? – спокойно ответила Варя.

– А мы ничего не слушаем, жадины всякие ходят с плеерами и не дают послушать! – Володька ухмыльнулся.

– На, послушай, если хочешь, – спохватилась Варя. Володька надел наушники, через три секунды снял:

– Симфония!? – сказал Володька разочарованно.

– А тебе что нравится?

– Мне – рок! – громко сказал он. Соврал, конечно. Не очень-то он в этом разбирался. Музыку он слушал из телевизора и на уроках пения. И у бабушки еще радио было, да и то сельское какое-то.

– У меня такого нет, – Варя виновато улыбнулась и, выключив плеер, убрала наушники в нагрудный карман комбинезона. Они еще обсудили погоду и коров с козами, пасшихся недалеко у леска, у пруда. За такими нехитрыми разговорами они и дошли до церкви. Рядом с церковью, у колодца на скамейке, сидели несколько женщин и смотрели в их сторону.