Троемирие. Поцелованная богами Ева Гладыш

«Право Истинного на жизнь и свободу охраняется Законом Троемирия.

Никто из Истинных не может быть намеренно лишен этого права иначе,

как по приговору Всевидящего суда.

Также Закон Троемирия требует от Истинных не лишать

кого бы то ни было жизни,

пока не возникнет ситуация,

когда применение силы является абсолютно необходимым».

Из Свода законов Сварога. Положение об Истинных

Предисловие

Древние верили, что существует триада миров. Явь – проявленный мир, где бессмертная душа обретает плоть. Правь – место светлых богов, куда заказан путь и живым, и духам. И Навь – царство мертвых. Миры разделены непреодолимыми границами, за неприкосновенность которых отвечают Хранители. Только им разрешено свободно перемещаться меж мирами с такой легкостью, с которой люди из комнаты в комнату переходят.

Одним из Хранителей Яви была Ягиня, приемная дочь богини судьбы Макоши. Но наделенная великой магической силой непобедимая воительница когда-то стала заложницей своих чувств и была проклята. Она исчезла. Ее искали и люди, и боги, но поиски ни к чему не привели. Со временем её имя стало лишь шёпотом в тени. Те, кто помнил, продолжали надеяться, что однажды она вернется. Однако Ягиня была недосягаема, словно призрак, и её судьба осталась загадкой, окутанной тайной и печалью.

Пробуждение

Сквозь маленькое мутное окно был виден кусочек заснеженного двора. Сложно было определить время суток: толи предрассветное утро, толи вечерние сумерки. В доме было холодно, пахло сыростью вперемешку с чем-то кислым. От этого неприятного затхлого запаха она поморщилась. Отвернувшись от окна, увидела над собой низкий почерневший потолок. Рукой нащупала лохмотья, на которых она спала, а под ними кирпичную кладку. Сон как рукой сняло, когда она поняла, что лежит на остывшей печи в незнакомом доме. Резко приподнявшись, с удивлением рассмотрела лавку вдоль стены, на которой валялась брошенная кадушка; в углу заметила сундук с проржавевшим замком, рядом стоял полуразвалившийся шкаф для посуды, весь затянутый паутиной. Посредине избы стояли корыто, стол и допотопный стул. По стенам были развешаны пучки сушеных трав, покрытых пылью. Вишенкой на торте служили два зеркала: одно – простое, без изысков; второе – в золоченой богато украшенной раме. Увидев такую красоту в жалкой захолустной обстановке, она присвистнула от удивления и села.

Здесь ее подстерегало главное открытие. Одна нога у нее была человеческая, жилистая, совершенно обычная. А вторая – железная. Из колена росла чертовщина, по которой можно было смело изучать анатомию: большая берцовая кость, малая берцовая, кости стопы, и все они соединялись между собой механизмами. Более того, железная нога сплошь была усеяна странными знаками или письменами. Она пошевелила пальцами, и те отозвались, как живые. Управляемая сигналами мозга железная нога – это было настоящее чудо. Но оно не радовало.

Потом посмотрела на свои руки – худые, сильные, не очень чистые, с обломанными ногтями, они явно принадлежали сухопарой бабке. Ахнув, кое-как слезла с холодной печи. Дохромав до великолепного зеркала, в отражении она увидела высокую старуху со всклокоченной гривой седых волос, никогда не видавших расчески. Отшатнувшись от этого чудища назад, чуть не свернула второе зеркало, откуда на нее смотрела таже фурия. Лицо украшал крючковатый длинный нос, который нависал над тонкими злобно скривившимися губами. Кустистые брови и легкая поросль волос на подбородке прелести не добавляли.

«Ведьма, самая настоящая ведьма», – выдохнула старуха, и закрыла руками рот.

Лицо в зеркале было ей совершенно незнакомо. Но еще хуже, что она не могла вспомнить, какой была до тех пор, пока не проснулась в этом доме. Какому отражению она бы не удивилась? Ни одного воспоминания. Пустота. Как будто и не было ее на свете до этого момента.

– Эй, кто-нибудь здесь есть? – громко крикнула старуха, надеясь, что в доме она не одна. Но тщетно, даже мышь по полу не прошуршала. Тишина и забвение царили в этом неприятном месте.

Ошарашенная бабуся грохнулась на стул и уставилась в одну точку. Голова была, как пустой колокол, в котором настойчиво и беспокойно билась одна-единственная мысль: «Что происходит?». К тому же скоро, кроме философских вопросов на тему бытия, ее начали волновать и проблемы насущные. Хотелось пить, есть, ну и так далее. В обозримом пространстве избы ничего похожего на ватерклозет не наблюдалось, поэтому ведьма решила покинуть это тесное и неприветливое место и шагнуть в большую жизнь. Во двор, то есть.

В тихом ужасе от происходящего, она не сильно удивилась, даже скорее обрадовалась, увидев возле крыльца женщину лет сорока с небольшим и огромного мужчину с черной окладистой бородой, закрывавшей половину лица. Тяжелые тесовые ворота были открыты, кони тревожно ржали, но во двор не заходили. Понять беспокойство животных было можно – черепами их соплеменников был украшен весь забор вокруг дома. Часть пустых глазниц смотрела в лес, который плотной стеной окружал частокол. А некоторые – прямо во двор, и у ведьмы возникло ощущение, что смотрят они на нее.

С трудом отведя глаза от черепов, она с надеждой взглянула на непрошенных гостей. «Пусть каждый ваш день будет наполнен теплом и светом! Приветствую вас, Берегиня», – с достоинством сказала женщина в пуховом платке. «Добро пожаловать!», – повторил за ней мужчина зычным голосом. Старуха оглянулась – никого рядом не было, видимо, приветствовали ее. «И вам не хворать!», – буркнула она в ответ и начала спускаться по ступеням крыльца. Железная нога слушалась неважно, приходилось ждать, пока она опустится на ступеньку вслед за правой. Когда, наконец, старуха оказалась на земле, гости переглянулись и приготовились говорить, но она их невежливо перебила, увидев на краю участка заветный маленький домик:

– Сначала я туда, – сказала она, выразительно кивнув в сторону уборной, и торопливо захромала в нужном направлении. Может, гости считали, что, неприлично не поздоровавшись и не узнав гостей поближе, так явно предпочитать их обществу уединенное место. Или же они готовились к совершенно другому приему, но когда старуха, наконец, вышла к ним, они таращили на нее глаза, разглядывая безо всякого стеснения. Ей это не понравилось.

– Что здесь происходит? – ведьма закричала и из-за холодного ветра, который насквозь продувал то, что и теплой одеждой нельзя было назвать, и из-за отчаянья, охватившего ее в тот момент, когда стало ясно, что галлюцинация затягивается, все больше становясь похожей на чудовищную реальность. К тому же она, наконец, разглядела потрепанную жизнью, но еще крепкую избушку, которая стояла на каких-то сваях, до неприличия напоминающих самые настоящие курьи ножки.

– Вам должны были все объяснить, – спокойно ответила женщина. И представилась:

– Мое имя Агнеша, и мой долг – спасти тех, из кого вы изгоните Тьму.

Старуха замерла, переваривая эту информацию, но процессу помешал мужчина.

– Меня зовут Велимудр, Хранитель. Мой долг – провести выживших через лес, доставить в безопасное место, а затем помочь им вернуться домой.

Ведьма в ответ молчала. Ей надо было бы представится гостям, но в голове не было ни одной мысли, кто она и как ее зовут. А еще она не хотела, чтобы эта парочка услышала, как стучат ее зубы.

– Как вы себя чувствуете, Яга? – спросила Агнеша. – Вам плохо? И она внимательно посмотрела на седую лохматую собеседницу.

Старуха раздраженно пожала плечами, мол, дурацкий вопрос.

– У вас впереди тяжелая ночь, времени мало. Вы уже освоили ступу? Сеть накладывать умеете?

Агнеша говорила все громче, стараясь перекричать ветер, который завывал сильнее и сильнее. Ее вопросы ставили старуху в тупик:

– Какая ступа? Какая сеть? Сейчас же везите меня домой из этого дурдома! – она сорвалась на визг, уже не скрывая ни страха, ни злости. – Поиграли и хватит!

Агнеша переглянулась с Велимудром, и с нажимом ответила:

– Тот, кто вас призвал, должен был проверить силу вашей магии, объяснить ваши обязанности. Назовите имя вас нашедшего, – тон голоса был строг и сух.

– Я тоже бы хотела знать имя этого шутника. Но не знаю. И про вашу сеть не знаю. И про ступу тоже не знаю и знать не хочу! Это ошибка, и мне надо отсюда поскорее убраться! «Подобру-поздорову», – добавила про себя ведьма, но вслух произносить этого не стала.

Лица гостей вытянулись. Велимудр шагнул к старухе и схватил ее за руку.

– Она пуста. Ни следа магии, – сказал он, растерянно повернувшись к спутнице. Потом резко развернулся к старухе:

– Ты кто, старая, с кем шутить шутки вздумала? – он с каждым словом злился все больше и грозно наступал на старуху.

– Отстаньте от меня! – взвизгнула та в ответ, и начала отодвигаться от Велимудра поближе к избе. Та захлопала ставнями, будто отгоняя кого-то.

– Велимудр! – громко сказала Агнеша, – Оставь ее в покое! Видишь, ее изба защищает, не хватало нам проблем!

И уже обращаясь к старухе, чуть тише, но злобно добавила:

– Мы пока не знаем, кто вы и откуда. Но долг тех, кто здесь живет – не дать пройти навийцам через границу миров. Хотите вы этого, или нет, но ночью вам предстоит сражение. Со ступой я постараюсь вам помочь, чем смогу, но с сетью – нет. Этими знаниями владеет только Берегиня или тот, кто выполняет ее миссию. Плетение требует долгих усилий и немалой колдовской силы. У вас нет ни времени, ни магии. Возвращайтесь в избу, попытайтесь согреться и перекусите. Рекомендую всерьез подготовиться к ночи, которая может для вас стать последней. Или хотя бы вспомнить, кто вас призвал и как вы оказались в избе, уважаемая Яга.