Сразу за жилыми кварталами внизу потянулись желто-коричневые горы. Самолет стало ощутимо потряхивать. Мервин набрал высоту в десять тысяч футов. Машина вновь заскользила по воздуху плавно и гладко.

Горы сменились долиной, сначала одной, потом второй. За невысокой, но крутой грядой показалось огромное белое пятно, за которым угадывались линии взлетно-посадочных полос.

– Ракетный полигон и заповедник Белые пески, – пояснил Мервин. – За ним – авиабаза Холломан. Там приземлимся и получим инструкции, что делать и куда лететь дальше.

– Мы так быстро долетели? – удивилась Таня.

– Больше часа прошло. Наша скорость – двести сорок узлов. Между Финиксом и Холломаном двести шестьдесят миль. Ветра почти нет… Что ж. Мои штурманские выкладки оказались верны. Ну, заходим на посадку.

Мервин положил самолет на крыло и круто повел его вниз. Таня ахнула и схватилась руками за борт кабины. В считанные секунды «Бронко» почти упал к самой земле.

База казалась вымершей. Ни единой души не было ни на стоянках, ни на рулежных дорожках. Застекленная диспетчерская вышка тоже выглядела пустой.

– База Холломан, ответьте «Бронко», – запросил Мервин по радио.

Никто ему не ответил. Тишина в эфире пугала и настораживала. Ничего, после посадки разберемся.

Мервин развернулся, нацеливаясь на полосу. Завизжал гидравлический насос. Шасси выпущены.

И вдруг Таня закричала:

– Смотри! Там! Там!

– Да где – там?

– Слева! У склада! Белого!

– Так и говори – на десять часов!

Мервин тут же дал газ и убрал шасси. Разворачиваясь, он заметил старика и пожилую женщину. Они смотрели на самолет и махали руками. Весь их вид говорил: «Заберите нас отсюда!»

– Это зомби! – воскликнула Таня. – Смотри, дядя Хорн, в цистерне – дыра!

Топливный резервуар был разодран пополам. Самолет рядом с ним – новейший F-35 – словно вспороли консервным ножом.

– Спасибо! Я и не заметил. Глаза не те. Если бы я приземлился, нам крышка. Значит, зомби добрались и сюда – база захвачена. Берем курс на Эль Пасо.

Пожилая пара грозила кулаками, глядя на улетающий самолет. Сегодня они остались без обеда: не видать им наполненных керосином баков.

Мервин развернул «Бронко» вдоль линии электропередач: цепочка опор тянулась на юг – именно туда, куда надо. Правда, через десять миль она ушла в сторону, зато на горизонте показалось шоссе, прорезавшее надвое ржавые пески. Отличный ориентир.

Перед самой границей Техаса Таня неуверенно спросила:

– Дядя Хорн, вы видите? На… три часа?

– Нет. Что там?

– Дым. Мне так кажется. Да, дым! На боковой дороге!

Несколько секунд Мервин раздумывал: с одной стороны, дым может ничего не значить – это могут шалить зомби, с другой – проверить все-таки надо. Иначе какой же он разведчик и наблюдатель? И Мервин бросил самолет в вираж. Тело сразу потяжелело от перегрузки. Кресло стало жестким и неуютным.

– Ты там как? – спросил он у Тани, выровняв машину. – Пакеты, если что, в ящичке на левой стенке.

– Хорошо, – она несколько раз вздохнула. – Да меня не мутит. Просто как-то непривычно.

– Это тебе не Боинг три семерки. Здесь все резче. И туалета здесь нет. Смотри лучше по сторонам. Вдруг чего еще углядишь, глазастая?

Источник дыма оказался дальше, чем можно было предположить. Только через три минуты «Бронко» промчался над армейским грузовиком, лежащим на боку в кювете. Два солдата жгли тряпки, поливая их соляркой из канистры. Увидев самолет, они вскочили и замахали факелами.

Мервин повел самолет на посадку прямо на шоссе:

– Это не зомби! Те не стали бы жечь топливо. Скорее, выпили бы его.

На пробеге Мервин включил реверс, и самолет, взвыв турбинами, остановился так, словно чья-то рука схватила его за хвост.