– Заждались? Очередь там. Ну-ну, Грей, можно подумать, что мы встретились после десятилетней разлуки. Обратите внимание, Саша, как он улыбается! И вообще, вы видели, как собаки улыбаются? Способность не так уж часто встречающаяся. Я говорил вам, что он у меня интеллектуал? Считается, что могут улыбаться и прирученные волки.

Я с удивлением смотрел на сморщенный собачий нос, на приподнятую верхнюю губу и на чистый ряд белых влажных зубов с небольшими клычками по бокам. Улыбка была настолько подкупающей и откровенно радостной, что я удивленно покачал головой.

– Никогда бы не подумал, если бы мне кто-нибудь сказал об этом, а ведь держал собак, но такого не видел. Ах ты, молодчина, – потянулся я к Грею, но он сразу же погасил улыбку, недоверчиво обнюхал мои ноги и отошел. Я огорченно посмотрел ему вслед.

– Не вдруг, не вдруг, Саша, – сказал Алексей Николаевич, убирая со стола все лишнее и разворачивая принесенные свертки, – чтобы завоевать любовь и доверие, время нужно, и потом запомните, если вы намерены познакомиться и подружиться с животным, советую представляться ему на корточках. Понижение роста четвероногие и пернатые истолковывают как признак миролюбия, и, кроме этого, вы становитесь вдвое меньше и знакомиться с вами уже не так страшно. Ну, а с Греем вы непременно подружитесь, пес он ласковый, привязчивый, вот увидите, – утешал меня Алексей Николаевич и с треском сдирал кожицу с колбасы. – А уж когда ему внезапно придет в голову, что вы разуверились в его собачьей любви и преданности, и он начнет убеждать вас в обратном, то вы его еще и навязчивым сочтете. Вот Агапыч, тот, каналья, себе на уме… Но – личность, скажу я вам… Вы читали киплинговские сказки? Есть у него одна о кошке, которая гуляла сама по себе. Хорошая сказка. Жаль, что скупо переиздают его. Книги его стали сейчас библиографической редкостью.

– Даже у вас нет?

– Даже у меня нет, – улыбнулся Алексей Николаевич, поставил на стол тарелки с закусками, вино, чайные чашки и пригласил меня.

– Присаживайтесь, будем насыщаться. В вашем возрасте я, помнится, обладал отменным аппетитом, а отец, бывало, смотрел на меня и шутя говорил: «Все правильно – молодое, здоровое животное должно много есть». Сейчас не то, желудок пошаливает. Всех остальных в этом доме кормить будем позже, хотя одна из кавказских пословиц гласит: «Хороший хозяин первой кормит свою собаку, а сам ест потом». Мы сделаем вид, что об этой пословице слыхом не слыхивали, но мои домашние в любом случае уверены, что уж я про них не забуду.

Грей сидел и спокойно наблюдал за тем, как мы усаживались за стол. Агапыч, почувствовав запах копченой колбасы, забеспокоился, сел, спустил хвост с подоконника и, взглянув на Алексея Николаевича «со значением», так громко и с басовитыми переливами замурлыкал, что Грей скосил на него глаза и поставил торчком здоровое ухо.

– Заявку делает, – прокомментировал Алексей Николаевич и погрозил коту пальцем. – Слышал, учел, оставлю, и, пожалуйста, без лишних напоминаний и демонстраций.

Я с удовольствием ел консервированную сайру, колбасу и огурчики. Алексей Николаевич, одобрительно кивая головой, подливал мне вина и беспрерывно подкладывал на мою тарелку то одного, то другого. Сам он ел мало и за все время так и не допил вино из своей чашки.

Наконец я сказал, что сыт совершенно, поблагодарил Алексея Николаевича и предложил ему помочь убрать со стола.

– Ну что ж, давайте быстренько наведем порядок. Я сам, знаете, не люблю засиживаться за едой. В семье у нас сидели за столом подолгу. Это меня всегда раздражало, даже в детстве, а порядок был строгий, выйти из-за стола можно было только с разрешения отца. Мне кажется, что разумный человек на еду, да и на сон тоже, должен тратить минимум времени.