мым, как во времена Иисуса и Его последнего пути. Ан-

дрей медленно поднимался по вымощенной мостовой.

«Господи, – молил он, – неужели я последний раз под-

нимаюсь к Гробу Твоему?» За последние семь лет он не

мыслил себя без этого святого места. Он привык к своей

бессоннице и, как только рассветало, приходил сюда вме-

сте с ключниками, открывавшими церковь каждый день

в четыре часа утра. Вот и сегодня, наконец-то преодолев

дорогу, он знал, что осталось восемь шагов, и подошел

к воротам, ручкой которых служил медный лев. Андрей

откинул со лба русые волосы, сжал крест на груди, и

вошел в храм. С Микулой они отмерили два часа, и Князю

нужно было проститься со своими любимыми местами —

белоснежные стены Ершалаима были уже родными для

него. «Я перенесу центр мира, Господи», – сказал он го-

рячо возле иконы. Несмотря на раннее утро, воздух был

горячий и влажный, свечи трепетали и создавалось ощу-

щение, что все пришло в движение в горячей молитве

Андрея. Истово перекрестившись, он склонился перед

иконой Божьей Матери, с самого детства он чувствовал

связь с Ней: Она приходила к нему во сне, гладила по ру-

сой кудрявой голове, после Ее посещений он не чувство-

вал себя сиротой. Путь в Киев предстоит нелегкий, и он

уже чувствовал, что скучает по городу Господа. «Я пере-

несу Твою частицу с Собой, —слезы, обжигая, катились

по лицу князя. —Милостью твоей, Господи, благослови

меня», —и вышел из храма. Осталось меньше часа, пора!

У основания Елеонской горы есть церковь Кресто-

носцев, по преданию, здесь была погребена Пресвятая

Богородица, Андрей взял там небольшой камень —это

была главная его драгоценность, вывозимая из Ершала-

имского королевства.

Яффский порт встретил князя стоявшими у при-

чала разнообразными причудливыми судами, это были

в основном торговые корабли, поставляющие различные

товары в Византию. Андрей выискивал глазами Миколу,

который должен был собрать незатейливый скарб молодо-

го князя, и потерял уж всякую надежду, как вдруг он воз-

ник на повозке, новенькая соломенная шляпа совершенно

нелепо смотрелась в сочетании с рыжей бородой Миколы.

– А коня-то три ты куда взял?

– Так —деть на рынок успел.

Путь неблизкий предстоит, ну, где наша ладья на-

бойная?__

– Киевские сразу видать, – ответил князь, – что-

что, а постройка судов у нас добротная.

Наконец за византийским трехъярусным триером

показалась незатейливая на первый взгляд ладья. Но Ан-

дрей знал, что особенность ее состояла в том, что, мелко

сидя на речной воде, она легко шла по морской волне.

Палицы, копья, мечи сияли на ярком солнце. Дружи-

на прибыла месяц назад, и воины, отдохнувшие уже от

дальнего пути, снова были готовы в дорогу.

– Ну, с Богом, – сказал Андрей, и дружинники пере-

крестились. Князь передал воеводе аккуратно свернутое

полотно.

– Этот стяг новый, водрузите на мачту. Под моим

гербом пойдем, – в воздухе, шевеля ноздрями от поры-

вов ветра, смотрел на удаляющийся брег лев точь-в-точь

как на вратах у храма.

«Он исчез!! – решил Сэм. – Только недавно я видел

этот злосчастный телефон», – и, услышав его мысли,

раздался веселый звонок «Гуд бай, Америка, ооо…».

– Алло, – голос в трубке звучал женственно и строго

одновременно, – пытаюсь дозвониться собственному сыну.

– Я уже здесь, – весело ответил Сэм.

Радостный тон был проигнорирован, и женщина

продолжала с нотками легкого недовольства:

– Ты, надеюсь, помнишь, что я сегодня приезжаю

и стесняюсь спросить, наверно, помнишь во сколько?

Глаза его резко округлились, а в трубку он сказал:

– Конечно, Солнышко, я встречу. И, выдержав пау-

зу, мурлыкающим голосом спросил:

– А во сколько?

На другом конце провода он уловил ее мягкую улыб-