– Кто тебе это сказал?! – спросил его Дима.

– Царевна! – ответил Тим.

– А какую реликвию?! – дико взглянул на него Дима и, нервно заморгав, посмотрел по сторонам. – И где её искать?!

У Тима застыл опустевший взгляд, и он окончательно угомонился.

– И когда её искать? – задумался Тим, вспомнив, что реликвию похитили не одно столетие назад, а им в ближайшие дни нужно вернуться в лагерь.

– Ну вот мы всё и прояснили! – обрадовался Дима успешному умозаключению и по-дружески взял Тима за плечо. – Пойдём отдохнём чуток до ночи, а то перенервничали.

Спустя какое-то время воины с горящими факелами прибыли в лес Мату и устроили там настоящую бойню. Вооружённых били, сопротивлявшихся рубили, беззащитных заковывали в цепи. Дома жгли и ничего пригодного после себя не оставляли. Повсюду на деревьях и под ними пылали огни и раздавался жуткий крик, а мрачное тучное небо обрушило на всю долину сильный ливень.

Когда наступила ночь, ребята вышли на балкон и, с грустью глядя в тучное безлунное небо, начали вспоминать свой дом и сильно тосковать.

Утро следующего дня. Небо после ночного дождя оставалось серым и мрачным, как и настроение всех присутствующих на казни. Царь сидел на балконе на своём троне. Перед ним у перил стоял глашатай. Тим и воевода стояли по правую руку от царя, а Дима, ведун и советник по левую. У ног царя для свирепого настроя сидел волк. Дворцовая площадь была битком забита местными зеваками, а на помосте перед тремя петлями, свисающими с виселицы, в оковах стояли вождь Мату с уцелевшими воинами и палач. Остальные мужчины, женщины и дети племени хонгуа оставались в темнице, дожидаясь своей очереди.

– За очередную измену царю! – объявлял по свитку глашатай. – За неподчинение указу царя о сдаче налогов! За разграбление царского имущества! Вождь Мату со всем своим варварским племенем в назидание остальным кланам приговаривается к смерти через повешенье!

У ребят от такой новости и представленной в уме казни помутнел рассудок.

– Всех?! – с дрожью в голосе промолвил Дима.

Царь взглянул со своего трона на преступников суровым взглядом. Люди внизу загалдели, гневно озираясь на преступников. Палач накинул дикарям петли на шеи и, подойдя к рычагу, приготовился привести приговор в исполнение. Мату стоял в петле между двумя своими воинами и, с гордо поднятой головой, смотрел на царя. Тим, глядя на это жестокое безрассудство, отрицательно повёл головой.

– Царь, ты не можешь так поступить! – обратился он к нему, не веря происходящему событию.

– Что?! – возмущённо спросил царь, не понимая поведения небесного всадника. – Это почему же?!

– Нельзя уничтожать всё племя до единого! – начал объясняться Тим. – Это же геноцид! Этим ты ничего не добьёшься!

– У меня советник есть советы подавать! – повысил голос царь. – Я выполняю свой долг, а вы, всадники, выполняйте свой! И давайте не будем друг другу мешать!

Воевода и ведун, стоящие рядом, удивлённо посмотрели на странное поведение Тима, а Диму узнавшего, что казнят всё племя, всё больше поглощало смятение. Палач посмотрел вверх к царю, ожидая знака. Люди также в ожидании посмотрели на царский балкон. Царь, как цезарь, протянул правый кулак и собрался указать большим пальцем вниз, тем самым дав сигнал палачу. Тим, видя, как большой палец начал опускаться вниз, взволнованно и резко вобрал в себя воздух и, собравшись духом, схватил царя за протянутый кулак. Царь, Дима, воевода, советник, ведун и глашатай от неожиданности вздрогнули и с ужасом взглянули на него. От увиденной картины ужаснулся палач, приговорённые дикари и весь собранный народ.