Ярость захлестнула Вермандо, но он, стиснув зубы, сдержался и выскочив в коридор, со всей силы ударил кулаком по стене.

Едва его сын скрылся за дверью, лицо советника накрыла мрачная тень. Он вновь принялся изучать документы. Расплавив сургуч на огне, лорд капнул воском на лист пергамента и придавил печатью, на которой изображалась оскаленная волчья морда, окруженная ветками кипариса и ягодами боярышника.

—–

В дверь робко постучали.

– Да?! – раздраженно крикнул Вермандо.

На пороге замялась госпожа Аделаида. Одетая в сдержанное закрытое платье, ее светлые волосы были убраны в высокую прическу, а на губах подрагивала легкая смиренная улыбка.

– А, это вы матушка… – вздохнул мужчина. – Прошу прощения, проходите. Что-то случилось?

– Сынок… – обеспокоенно глядя в лицо юного лорда, проронила женщина. – Что с тобой? У тебя все нормально? Неужели… отец снова сказал что-то, что расстроило тебя?

Аристократ упрямо мотнул головой. Тогда графиня опустилась на край кровати и осторожно дотронулась до плеча сына.

– Не расстраивайся, Вермандо. Ты же знаешь, Домианос очень… скор на расправу. Но он любит тебя.

– Так ли это, матушка?! Не думаю, что он способен любить хоть что-то, кроме власти!

– Сынок… – дрожащим голосом прошептала Аделаида. В ее карих глазах блестела печаль.

– Простите меня, матушка, я хотел бы побыть один, – выдавил слабую улыбку Вермандо.

Женщина сжала руку лорда в своей и бросив на него прощальный полный тихой нежности взгляд, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

У двери в кабинет мужа, аристократка на секунду замерла в нерешительности. Стараясь не замечать резко усилившееся сердцебиение и вспотевшие ладони, она постучала и вошла внутрь.

Советник, как и прежде, был увлечен документами на своем столе. Между длинными пальцами перекатывалось кольцо. Невольно засмотревшись на его утонченные руки, Аделаида в сомнении застыла посреди комнаты. Наконец робко вымолвила:

– Домианос…

Граф бросил на нее пронзительный взгляд поверх бумаг. Кольцо замерло между большим и средним пальцами.

– Вы так долго работаете… Возможно вам будет полезно… сделать перерыв? Я принесу чай.

Лорд Морнэмир поднял ладонь, и женщина умолкла.

– Мы состоим в браке уже двадцать лет. И вы еще не привыкли к тому, что мой ответ вам всегда одинаков? Я не нуждаюсь в отдыхе. Я – государственный деятель. Моя работа важна и очень серьезна.

– Да, вы правы… Прошу прощения за свое невежество, мой дорогой муж. Я просто переживаю за вас…

Мужчина неторопливо отодвинулся от стола и лениво поднялся. Приблизившись к жене, он провел пальцами сквозь прядь ее кудрей. Аристократка опустила взгляд в пол.

– За меня? Или за вашего сына? Вы думаете, я не знаю, зачем вы пришли? – холодно спросил он, заведя руки за спину. – Вермандо уже успел вам нажаловаться?

– Н-нет, все не так… Он не жаловался. Вы же знаете, он из тех, кто с мужеством встречает все трудности и проблемы. Он слишком горд и никогда не признается, что его расстроил ваш разговор…

– Мой вам совет: не лезьте в это, – надавив на последнюю фразу, наклонился к ее лицу Домианос. – Наши с сыном отношения вас не касаются. А теперь идите.

Избегая взгляда советника, графиня сделала книксен и поспешно вышла.

Стоял солнечный летний день. Вермандо сбежал от сопровождавших его слуг и расхаживая по улицам близлежащей к их графству деревни Ваттенфтав, с интересом наблюдал за работой крестьян и играющими в догонялки грязными мальчишками. Одетыми в лохмотья, с перепачканными землей, но счастливыми лицами, синяками и ссадинами на коленях. До его ушей то и дело доносился их заразительный задорный смех. Их беззаботное детство, пусть и слегка омраченное бедностью, вызывало восхищение и завораживало – подобное юной весне с ее теплым солнцем, щебетом птиц и едва распустившимися розовыми цветами, проклевывающимися сквозь грязный снег. Юный аристократ невольно приблизился к ним, в оцепенении глядя как мальчишки падают на землю в шуточной схватке, катаются в пыли и вскакивая, вновь догоняют друг друга. Этих детей не заботило, что они могут испачкать одежду, испортить себе прическу и разодрать колени. Они были свободны – никто не кричал им, чтобы те немедленно садились за уроки и бросали свою глупую возню. Никто не следовал за ними по пятам, контролируя каждый их шаг. И Вермандо хотел также. Он подошел к ним и робко дотронулся до плеча одного из крестьянских детей. Рыжий и веснушчатый парень, примерно его возраста – нескладный и тощий, с щербинкой между зубов и взлохмаченными волосами, обернулся.