– Какой ты сердобольный!

Аристократ не мог перестать размышлять о словах отца. Они что-то задели внутри него. Что-то теплое и живое, где-то глубоко внутри. Проникли под кораллы его ребер скользкой тревожной муреной.

– Ты чего это такой понурый, Вермандо? – пихнул его локтем Феликс.

– Сегодня подали не лобстеров, а крабов на завтрак? – усмехнулся Томас.

– Очень смешно! Я вообще этих ваших лобстеров в жизни не видел! Отец весьма аскетичен и не позволяет особых излишеств.

– Это и послужило причиной вашей скорби, мой лорд? – притворно ахнул Феликс. – Позвольте же нам с товарищами изловить для вас парочку другую устриц, дабы усладить ваш аристократический язык!

– Послушайте… – начал вскипать мальчик.

– Они просто дурачатся, – добродушно заверил Карл, сочувственно заглянув ему в глаза. – У тебя что-то стряслось?

– Это связано с т-твоим отцом?.. – вставил Стефан.

– Если честно, то да… У нас… состоялся серьезный разговор.

– И что же граф Морнэмир сказал тебе?

– Вы и сами знаете, – вздохнул наследник. – Что я – самый большой позор и самое ужасное разочарование для нашего славного рода. Потом он отвез меня в какую-то жуткую хижину и там рассказал историю о жестокости и несправедливости крестьян. Что они озлобленные и завидуют тем, кто умнее и богаче их. Вы не подумайте, я так не считаю! Просто…

– Просто он был очень убедителен? – хмыкнул Томас.

– Н-ну… в общем-то да. Он рассказал, как один мальчик отказался избивать камнями сына барона и за это остальные крестьянские дети поколотили его. А отец того мальчика издевался над его матерью и братьями, мучил и убивал их… На секунду мне даже показалось, будто он сам пережил это все и просто вспоминает о своем детстсве…

– Что ж, это по крайней мере объяснило бы почему он так взъелся на простых людей, – заметил Карл.

– В любом случае думаю он руководствовался правилом: клин клином вышибают, – рассудил Томас.

– Не слушай его, Вермандо! Домианос, хоть и твой отец – самый настоящий злодей и тиран! Его поступкам нет и не может быть оправдания! – горячо вспылил Феликс, остановившись и встряхнув друга за плечи. – Он на что угодно пойдет и выдумает любые истории, лишь бы убедить всех в своей правоте!

– Пожалуй, вы правы.

– Не кисни! Айда с нами в паб!

Вечером, возвратившись домой, аристократ проскользнул на кухню, желая чем-нибудь перекусить, так как опоздал на ужин. Крадучись словно вор, он бесшумно толкнул дверь и с радостным удивлением обнаружив, что она не заперта, прошел вглубь помещения, где догорал забытый на столе канделябр. Когда глаза мальчика привыкли к темноте, ему удалось разглядеть очертания котлов и тарелок. Вермандо приоткрыл один из баранчиков и в нос ударил еще теплый мясной аромат рагу. Недолго думая, он нащупал ложку и собирался зачерпнуть кусок картофеля, как вдруг ему на плечо опустилась чья-то рука. Вздрогнув, он со звоном выронил посуду на пол и отскочил в сторону. Перед ним стояла госпожа Аделаида.

– Матушка?! Вы меня напугали! Почему вы не спите?

– Я ждала тебя, сынок. Садись, я наложу тебе поесть.

Аристократ озадаченно нахмурился, совсем не ожидавший столь внезапного появления матери и молча уселся за стол.

– Как прошла прогулка?

– Мы с друзьями посидели в пабе, потом отправились ловить саранчу и жуков… Было весело! Карл случайно раздавил саженец капусты Стефана, так того инфаркт чуть было не стукнул! Он своей ненаглядной капусте едва искусственное дыхание не начал делать, – усмехнулся Вермандо, набивая рот хлебом, который женщина поставила на стол.

– Карл и Стефан? Это твои друзья?

– Да! А ешо Шомас и Феликш! Они клашшные!