Подавив внезапно накативший на него приступ паники, аристократ подпрыгнул и ухватившись за выемку в досках, на дрожащих руках подтянулся наверх. Едва не сорвавшись вниз, он с трудом поймал равновесие, застыв на заборе в нелепой позе, чем вызвал смешок Феликса и тут же шикнувшего на него Карла. Если Вермандо упадет, то издаст громкий звук, на который старуха вполне может выскочить из дома, проверить в чем дело. Осмотревшись, мальчик спрыгнул на землю. Неприятная вибрация прошла по его телу от самых ног из-за силы удара о почву. Стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, он пошел к яблоне, судорожно прислушиваясь к каждому шороху и пытаясь сквозь шум дождя различить шаркающие шаги жуткой Гретты. Приблизившись к дереву, он опустился к его корням, в поисках добычи. Рассовав фрукты по карманам, наследник завернул еще пару штук в подол рубахи. В одном из упавших яблок аристократ обнаружил трепыхавшегося червячка и поднеся плод к лицу, принялся рассматривать паразита. «Он пожирает яблоню, чтобы выжить самому. Выходит, в его паразитизме есть не только необходимость и оправдание, но такова его природа. Имею ли я право винить этого червя? Бог создал это существо, чтобы оно ело яблоки, хоть у него и был выбор создать его иным. Почему он так поступил? Выходит… ответственность за гибель плодов лежит на Боге?»

Погрузившись в размышления, Вермандо не услышал, как хозяйка сада вышла из хижины и приблизилась к нему вплотную. Инстинктивно обернувшись, мальчик едва не врезался в подслеповато щурящуюся старуху и отскочив в сторону, схватился за сердце. Гретта раззявила рот в улыбке. Единственный зрячий глаз остановился на яблоках в руках вора. Зрачок второго заволокло слепотой снежного бурана.

– Яблочек ужо насобирал гляжу… Стоит… глазами хлопает… Видать не ожидал встретить… Думает деру дать…

– Я… Я могу объяснить…

– Следуй за старой Греттой, молодец, – приказала отшельница и повернувшись к нему спиной, заковыляла обратно в дом.

Вермандо растерянно глядел ей в след, лихорадочно соображая. Сердце стучало в висках, и каждая мышца в его теле напряглась, требуя броситься в бегство. Однако любопытство и страх показаться трусом перед товарищами победили здравый смысл.

Внутри ее хижины воняло хуже, чем в выгребной яме. Мрачное и грязное помещение встретило гостя дранными клочьями вместо постельного белья и потрескавшимися гниющими стенами, по которым то там, то здесь то и дело пробегали обнаглевшие тараканы.

– Не бойся, внучок, проходи… – проскрежетала она из глубины кухни. – Проходи, проходи, чаво как не родный встал-то в дверях… Я спозоранку-то как раз печь собралася… Старая ужо стала, спина не разгинается… Сейчас мы испекем шарлотку…

Аристократ с омерзением скинул с одежды упавшего на него с потолка таракана и последовал за Гренни.

– Иду… иду… подхожу к печи… Вынаю из печи горшочки… Ох, паутины-то сколько! Да и хосточки ужо с пеплом совсем смешалися… Ну ничего, ничего… сейчас… Так… нагинаюсь, достаю тесто… с утреца еще замесила… Ох… вот мальчишка подоспел. Стоит, глазеет на мои потуги… Эх, мальчик-то хороший, сразу видно, породистый… Ну ничего, Гретта… Сейчас…

– Ээ… Вам помочь?

– Нет-нет, Гретта сама… сама справится… ох… спасибо тебе, внучок…

Пока шарлотка пеклась, Вермандо сидел за столом и разглядывал обветшалую аскетичную хижину, стараясь не смотреть в сторону ее хозяйки.

Вскоре старуха поставила перед ним дымящийся пирог. Мальчика окутал медовый аромат яблок и горячего теста. «Надеюсь с ее зрением и репутацией она не перепутала чернослив с тараканами», – подумал он, прожевывая кусок выпечки.