– Большой скандал вышел. Из трёх издательств разом выкинули его книжки.

– А за что плеснул-то?

– Исаев обидел Сухова. Макеев заступился: «А вы сам-то кто со своими поэмами лесенкой?» Тот обозвал Василия щенком. Ну и…

Доброе слово о моих стихах сказал и Скворцов. Сидевшая рядом со мной Услугина потеплела глазами, мол, и я того же мнения. Мелочь, а приятно! В гостиничном номере попросила почитать стихи Макеева. И я долго читала ей в темноте «Не надо плакать о былом», «Оставит мать мне тихий угол дома», «В моей крови течёт степная горечь», «Семь погод» и всё, что приходило на память.

– Прекрасно! Прекрасно! Какой поэт! И явно недооценённый… – восторгалась Галина, проливая бальзам на мою душу.

– Почему недооценённый? Все его знают… Ну, пусть не все, но поэты современные знают. Василий совсем ведь молодой, на год старше меня. Он шесть лет был самым молодым членом Союза писателей СССР, – повторяла я свой горделивый аргумент в его пользу.

– А с кем он был особо дружен, когда жил в Москве?

– С Рубцовым, с Примеровым, с Сашей Третьяковым, с Борей Шишаевым, с Геной Фроловым, да со многими… Лариса Тараканова с ним училась, Таня Смертина. Озорничал он ужасно, но его любили. Да я же, по-моему, называла их Римме Казаковой? Вы же рядом сидели! Не прислушивались? О макеевских проделках многое можно рассказать. Тут ещё и такое дело: он же мальчишкой был на своём курсе, старшие часто его подначивали, но и защищали, если в общаге поднималась мордобойная свара.

– А сейчас он чем занимается?

– Именно сейчас сенокосит у матери на хуторе, стихи там пописывает, пьёт парное молоко. Думаю, ему хорошо. После Казахстана поеду к нему в Клеймёновку. Я и сейчас душой там, около него. Это сложная тема. Знаете, мне вспомнилось сейчас, как он с Женей Маркиным летал из Москвы в Рязань – отпадная история! Если хотите – завтра расскажу. А сейчас давайте спать, глаза слипаются. Спокойной ночи.

– Сразу видно, вы любите его. Спокойной ночи.

История, обещанная в тот вечер Галине Услугиной, но так и не рассказанная на следующий день, такова.

Рязанский поэт Евгений Маркин, окончивший Литинститут ещё до Макеева, всякий раз, наезжая в Москву, забредал на Тверскую, 25, или в студенческую общагу – повидаться с друзьями. А тут и повод значительный: получил в «Советском писателе» гонорар за книжку «Стремнина». Гонорар большой. Егор Исаев посоветовал ему не шататься по Москве, а сразу ехать в Рязань. Но у Маркина была мечта – пройтись хоть раз в жизни по всем питейным заведениям на улице Горького, от Белорусского вокзала до Красной площади. В безденежное время он не мог себе позволить и одного захода.

С полным карманом денег Женя Маркин зашёл в Литинститут и выкликнул Макеева с занятий, выбрав его как самого молодого и стойкого. А познакомились они и подружились в 1966 году, в дни проведения телевизионного поэтического конкурса, где абитуриент Литинститута Макеев занял первое место. Молодыми поэтами тогда считались до тридцати пяти. Маркин едва прошёл по возрасту. Как поэт он был на хорошем счету, все его знали. Тогда же Маркин познакомил Василия с относительно молодым Булатом Окуджавой. Конкурсанты были заселены в гостиницу «Москва». Именно туда Евгений привёл Окуджаву. И сам Булат, и его песни Макееву понравились. В конкурсе том, кстати, Макееву проиграл даже Юрий Кузнецов.

И вот Маркин явился, похлопал себя по карману.

– Васька, давай осуществим мою мечту! Деньжищ навалом. Ты как?

– Да обеими руками! – отреагировал Василий.

– Только договоримся так: в каждом месте пьём по одной рюмке, а то не дойдём до цели.