Она встала, вытащила кошелёк, положила купюры на стол и направилась к выходу. Очень красивыми ногами. Я нащупал её чулок в кармане пиджака.

Не планировал показываться в редакции на следующий день, намереваясь начать писать вступительную статью к колонке и поработать над деталями полета и посадки Симириуса на планету, охваченную опасным вирусом. Но договор дороже денег, не мог же не явиться, когда назначена встреча с собутыльницей, возможной сотрудницей, да еще и собратом, то есть, гм… сосестрой по перу. Пришлось побриться, найти чистую рубашку, перерыть книжные полки в поисках экземпляра «Потерянных среди звезд» и ехать в редакцию, по пути, разумеется, простояв полчаса в пробке.

Софьи на месте не оказалось, и никто толком не мог объяснить, где она. Область поиска простиралась от «где-то здесь» и «куда-то вышла» до «уехала брать интервью у N или M». Очередной урок – никогда не полагайся на женщину, обязательно выкинет какой-нибудь финт. Я устроился за столом, представленным местной братией, как «рабочее место Шведовой и Славкина»(с Юрой мы когда-то топтали пороги единой Альма Матер, хоть и не были приятелями), в опустевшем по случаю какого-то локального события редакционном офисе и уже было приступил к написанию автографа, как двери отворились, и ясен-перец-свет Софья Санна явилась во всей красе короткой юбки и кофточки, или как там она называется, отнюдь не маскирующих её славные формы. Запыхалась. Прошла к столу, улыбнулась и положила передо мной книгу, что держала в руках – мать твою, я же обещал прочитать это! Половину этого… Идиот, что ещё сказать. С яркой, как карамель, обложки смотрела волоокая зеленоглазая рыжая красотка с пышным бюстом. Пылающий алым курсив сomic sans вещал: «Потерянные в любви». Вполне объяснимо, что я тотчас потерял дар речи и способность управлять лицом. Мог догадываться, что всё запущено, но не настолько же. Софья расплылась в триумфальной улыбке.

– Прошу пардону, чуть опоздала, это последний экземпляр, всё нарасхват, – пропела она.

– Потерянные…? Это и есть ваша книга? – простонал я.

– Да, именно… – сказала она, истекая сарказмом.

– Нет слов, – комментарий мой был краток, но слов действительно не нашлось, во всяком случае, нормативных.

Я вдруг сообразил, что сижу на их совместном с Юркой стуле, а она стоит, и поднялся, уступая даме место.

– Что вы, что вы, Илья Николаич, сидите, сидите, я заскочила на минуточку, дела, знаете ли. Да не пугайтесь вы так, всё не так уж плохо, как вам показалось.

Куда уж хуже, мысленно простонал я. И это не ирония судьбы, а банальность вершителей судеб. Впрочем, кто заставит меня читать это?

– Вот, возьмите в обмен, – сказал я, расписался на титульном листе и протянул ей своих «Потерянных».

– Теперь вы, хоть немного, понимаете меня? – спросила она.

Я кивнул, усмехнувшись, и поинтересовался:

– Вы решили что-нибудь по поводу совместной деятельности?

– Пока нет, думаю, – ответила она.

– Ну что ж, думайте.

– Вам подписать книгу?

– Э-э-э.… да, пожалуйста.

– А я уже подписала! – гордо заявила она. – Желаю приятного чтения! Мой телефон вам сообщит здесь любой, но проще взять у Бонни – Жанны, секретарши. Если что.

Она взяла моих «Потерянных», развернулась и, стуча каблуками, удалилась. А я остался в компании рыжей грудастой красотки, потерянной в любви. Проклятье!

Обернул книгу листом А4 из лежащей на столе пачки и отправился прочь из редакции, на вольный воздух, если так можно назвать забитую колесами улицу. Скорей бы пятница и истинно вольный ветер! Покатил домой, благо, что пробки к этому времени немного рассосались.