Заскрипели половицы, и Таррель поднял голову. Джерис, им переодетая, выглядела нелепо в мужской одежде и сандалиях, которые были ей совсем не по размеру. Если б не милое её лицо, можно было бы подумать, что перед ним нескладный мальчишка, отрастивший ни с того ни с сего золотые волосы по пояс. Джерис опустилась на диван рядом с ним.

– Никак мы с тобой не разойдёмся. – сказала она после долгого молчания.

– Никак. – согласился Таррель.

– Ну, ничего. Повесят меня скоро. Тогда и разойдёмся.

– Не повесят. Уезжай.

Джерис оглядела комнату.

– Старики Шетгори? – спросила она. – Никогда б не подумала.

– Уезжай сегодня, Джерис. Не могу их подводить.

Джерис придвинулась к Таррелю.

– А ты куда? – проворковала она ему в ухо.

– Никуда. Здесь остаюсь.

– Врёшь.

Совсем рядом Таррель почувствовал тепло женского тела, пускай и такого маленького. Что-то неприятно-волнительно сжалось у него под сердцем. Руки Фенгари заскользили по рукаву так приятно, словно кожу ласкали пушистым пёрышком.

– Я в Гаавуне остаюсь, Джерис. – повторил Таррель.

– Вот так просто возьмёшь и обманешь старую подругу? – ворковала Джерис.

– Чего тебе надо? – попытался убрать её руки Таррель.

– А то тягостно тебе? – прошептал она где-то рядом, щекоча ухо.

– Убери ручки свои. Пожалуйста. – сказал Таррель. – Ты за кого меня принимаешь?

– Да ты угомонись. – шептала Джерис ему на ухо.

Плащ соскользнул с плеч Тарреля и оказался на полу. Поцелуи Джерис то осыпали шею, то вспыхивали на лице, но Таррель не мог и с места сдвинуться.

– А то не помнишь, как хорошо нам было две Эгары назад? – прошептала она.

Ладонь Джерис скользила уже по груди Тарреля, где-то под рубахой, так мягко и ласково, что казалось, будто лати разрывает его грудь, чтоб достать до самого сердца.

– Хватит. Помню. – ответил Таррель и убрал её руки. – Помню, что ты ужасно поступила со мной. Лгунья.

– Нет, Таррель. – шептала Джерис между поцелуями. – Лгун здесь только ты. Меня в петлю, а сам – в дорогу.

– Я никуда не еду. – повторил Таррель.

– Неужели?

Джерис нежно вложила в руки Тарреля бумажный свёрток.

– Ты очень глупый дежа. – сказала она и поднялась. – Других не знаю, но, должно быть, самый глупый из всех.

Таррель уставился на свёрток.

– Лазаешь по чужим вещам? – спросил он и гневно сверкнул глазами. – Я, конечно, сразу понял, что звездой небесной ты не станешь. Но воровкой…

– Не возьмёшь с собой – шепну кому надо, куда едешь и зачем. И что камень тот твой.

Таррель тяжело выдохнул.

– Джерис. Ты несносная лати. Оставь меня, пожалуйста. Отправлю тебя на самый Север. Тебя никто там не найдёт. Будешь жить там спокойно и славно.

– Ты меня уже раз отправил! – сказала Джерис, и голос её вдруг страшно изменился.

– Джерис, хватит. – сказал Таррель осторожно. – Успокой своего зверя. Я провёл тебя мимо этой дороги, мимо, но ты сама побежала туда.

– Так, значит? – сказала Джерис и сложила руки на груди.

– Я не возьму тебя с собой, Джерис. Не проси.

– Будь ты проклят, дежа! – выпалила Джерис. – Меня своим приятелям на Север отдаёшь, а сам бежать решил, как крыса?

– Я не решил. Я бегу с того момента, как родился. И вот почти прибежал. Могу дать тебе столько ардумов, сколько захочешь. Десятки, сотни дитаров. Дитаров! Только пожалуйста, не иди за мной.

– Кристалл-то кто нашёл? – не успокаивалась Джерис. – И что, если я тоже на Деджу хочу? Почему ты так зол ко мне? Здесь, я, скорее всего, умру.

Таррель поднял на Джерис усталый взгляд.

– Как и в подземелье. Только с меньшей вероятностью. – сказал он.

Джерис стояла перед Таррелем, молча уставившись на него злыми глазами.

– Ну что? Всё ещё думаешь, что я зол к тебе? – спросил Таррель.