Три счастливых дня. Я шёл за ней. Круиз. Стихи и проза. Советотерапия Мила Макроцкая

..Поезд мерно укачивал пассажиров. Тени фонарей порой заглядывали длинными лучами по вагону. За окном было дождливо, а в вагоне тепло и даже по-домашнему.«Утром я уже буду на месте», – подумала она и поставив будильник на 5 утра, подоткнув одеяло под себя, погрузилась в сладкий сон…

Каждая их встреча-это всегда был сюрприз. Как он умел все придумать! Это действительно нужно уметь! Это талант! Да и это не главное! Они снова встретились! Они снова вместе! И можно отдав чемодан ему, больше ни о чем не думать, потому что она знает-он все придумал, продумал, и сделает все, чтобы это время наполнить счастьем.

Заказная машина подъехала к самому выходу аэропорта. Она не успела и глазом моргнуть, как была уже в машине. Он сидел, как обычно, рядом с водителем, открыв окно и облокотившись на него, сам то и дело поглядывая то в зеркало, то оборачиваясь на нее. Она, очень довольная и счастливая тоже смотрела на него. Он набираясь этого тепла, вдыхал переполняющей грудью воздух и продолжал это действо до конца маршрута.

Массивные чугунные резные двери и охрана возле них, заставили их остановиться.

– Здесь можно выйти, – сказал водитель.

Он же, попросив его минуточку подождать, пошел к охранникам. Что-то спросив, те утвердительно покачали ему головой, и пока он возвращался в машину, ворота автоматически открылись перед ними.

– Едем, – улыбнувшись ей, сказал он водителю.

– Вам разрешили заехать? – удивленно спросил тот и покорно поехал.

Машина довольно долго следовала виражами, спускаясь вниз и наконец подъехала к главному входу, который как-будто был спрятан от всех под роскошными и цветущими деревьями. Он еще раз попросил подождать водителя и вошел с центрального входа.

Выйдя через некоторое время, он рассчитался и поблагодарил водителя. Тот помог донести чемодан до двери, он же в это время с особой галантностью и почтением, все как в лучших домах Парижа, протянул ей руку, и помог выйти из машины. Зеленая подстриженная полянка и гуляющие по ней павлины, встречали новых гостей.

– Картинка завораживающая, – сказала она.

– Это все для вас. Павлинов специально выпустили по этому случаю, – шутил он. Она только и успела, что покачать головой и восхититься и увиденным, и сказанным в эту минуту.

Номер был на двоих. А за окном их встречало бескрайнее море, синее, переливающееся и такое радостное, как и они сами. Она сразу же выбежала на балкон.

– Ах, какая красота, – сказала она.

– Нравится? – спросил он.

– Нет слов, – добавила она, едва сдерживая слезы.

Она как никто, умела их сдерживать. Он все это чувствовал, и оставив ее одну, сказал, что сейчас придет.

Оставшись одна, она позволила все-таки выбежать нескольким слезинкам.«Какой все-таки он», – думала она и принялась открывать чемодан, чтобы разложить вещи и переодеться уже в другую одежду.

Шкаф был огромный во всю стену, от пола до потолка, в который можно было входить и прямо там одеваться. Одежда уже была на плечиках, и она приняв душ, уже переоделась, когда зашел он.

– Откуда столько одежды? Целый шкаф. Это было все в чемодане? Как это все вместилось туда? – смеясь сказал он. И они вместе покатившись от хохота, залились смехом.

– Тебе правда нравится здесь? – не успокаивался он.

Она отвечала удивленно: «Ну конечно». И добавила: «Как это может не нравиться?»

– Одно море, которое слышно в номере, чего стоит. Это такая песня, такой разговор с ним, такие ответы, – восхищенно и завороженно говорила она.

На этих словах она снова вышла на балкон, а он встал рядом с нею. Они любовались морем вместе, и друг другом в душе, специально ничего не показывая. Но это состояние буквально выпирало из них, и поэтому не нужно было ничего говорить, чтобы это заметить и понять.

– О, мгновение, остановись, – закричала она поэтично, растягивая слова.

Он радостный и взволнованный, удалился в комнату, пока она стояла на балконе, любуясь красотами и тоже стал что-то разбирать из своей сумки, которая была небольшого размера. Вообще он больше любил путешествовать налегке. Да и ее чемодана хватало на двоих для полного счастья.

Обернувшись, она увидела, что на столике стоит вино в бутылке. Ну, конечно! Праздник начинается! Она подошла и взяв ее в руки, прочитала название.

– Пиросмани. Что? Пиросмани? – она спросила это так, что он насторожился.

– Да. Что-то не так? Не то?» – сказал он и замер в ожидании ее ответа.

Она так и села на кровать, держа бутылку в руке и видно было, что она сейчас где-то далеко-далеко. Минутная пауза продолжила ее повествование о том, что буквально на днях, она была на концерте своей любимой певицы Тамары Гвердцители и была потрясена ее новой песней про художника Пиросмани.

– Ждет тебя красотка-Маргарита, – пропела она.-Ты слышал эту песню?

– Нет, – сказал он. – Первый раз слышу.

Надо ли говорить, уважаемый читатель, что снова попадание, что называется, «в яблочко», не могло не обрадовать его. Опять все оказалось к месту.

Вино богатым букетом винограда рубинового цвета было преподнесено им уже на балконе, куда она предложила переместиться. Южные фрукты и сладости были также организованы здесь.

– Какое вино! – восхищалась она, то и дело повторяя: «Пиросмани. Это же надо же купить вино с таким названием. Я в шоке. В приятном шоке.»

А как был рад он, услышав эти слова, да и по нему это было видно. Вообще удивлять друг друга, было еще их одним любимым занятием.

Она отпивала вино небольшими глотками, сопровождая пением трапезу, вспоминая понравившиеся слова песни и так четко подходящие к этому моменту.

Двое. Он и она. Море, чайки, вино, красота, нежность и грация, волшебство текущего момента и совершенный полет в небеса от этого всего, заставляло ее трепетать все больше и больше.

Что касается его, на вид он все-таки казалось был сдержан, и только одному Богу известно, что у него происходило в душе.

Одно было ясно, что он так боялся вспугнуть ее, и чтобы ничего не испортить, предложил ей пойти любоваться парком, который находился прямо напротив их номера.

Она тут же согласилась, уловив его напряжение от паузы, которая казалось, затянулась. «Отличный момент-переключиться», – подумала она…

Совершенно чудный парк сопровождал аромат цветущих растений.

Все было так ухожено и красиво, что оставалось соответствовать этой картине.

Скульптуры ангелочков и божественные изваяния греческих богинь вносило особый колорит и изысканность парка.

Невольно воображение их переносилось в те времена, поэтому и жесты, и походка менялись под стать моменту. Ими не был упущен ни один кирпичик, ни один камушек. Все было подмечено, занесено на пленку, и сопровождено комментариями.

– Это ты, – говорил он, делая ее очередной снимок на фоне скульптуры «Афродиты». – С тебя слеплено! Ты сама-то видишь?

Он так об этом говорил, что ей не представляло никакого труда согласиться с его мыслями и примерить этот образ на себя!