Но тут я услышал, что охотники собираются идти на двух снегоходах до Амгуэмы, и начал переговоры с ними. Однако все дело в том, что они едут вчетвером и все пассажирские места заняты, а нарты нагружены под завязку горючкой. Сколько мы ни пытались найти возможность, здесь тоже ничего не получилось.

Третий вариант – попытаться связаться с оленеводами, чтоб кто-то из них смог выехать за нами и забрать. Но связь с бригадами сложная – выход в эфир два раза в день по рации, нет точных географических координат, и они заняты со стадом – трудное время. Пока не получается. Каждый день я, как Штирлиц, договариваюсь о сеансе связи с ними, ловлю волну и пытаюсь поймать их голос в эфире.

Хорошо, что Альваро радует – помогает во всем без слов. Печь всегда натоплена, дрова наколоты, посуда перемыта. Он с гордостью говорит: «Я готов сдавать на диплом по колке дров!»

Сегодня пятница. Этот день ничем бы не отличался от всех остальных, которые уже потянулись серой нудной вереницей, если бы к нам не заглянула Саша К., которая заговорщически подмигнула и предложила выйти поболтать. Она уже была чуть навеселе и, смущаясь, спросила:

– А ты бражку пьешь?

Я понял, что это было приглашение, и без жеманства ответил:

– Конечно!

– Испанцу неудобно предлагать, тем более он всегда с фотоаппаратом…

– Я тебя понимаю! И не надо, он все равно занят со своими фотографиями!

– Ну, тогда пошли, только давай вначале покурим!

Из окон начали выглядывать любопытные – теперь все село знает, что я принял участие в местной вечеринке, но отказать я не мог, так как мне было оказано доверие.

Саша докурила, развернулась, молча указала направление движения рукавичкой и пошла вперед. Я – за ней.

Проход к дому был красиво расчищен: прессованный снег разрезан пилой, и блоки сложены двумя стенами – такое впечатление, что народ начал строить эскимосское иглу и заготовил снежные кубики, но потом все внезапно отвлеклись и оставили все так, как есть.

В хорошо натопленном доме на кухне уже лежало два тела. В одном из них я признал местного паренька Вову. Он открыл глаза и, засмущавшись, спросил:

– Бражку будешь?

– А зачем же я пришел? Но я выпью только стаканчик, потом пойду – у нас работы много.

– А как твой испанец?

– Дома сидит, домашнюю работу делает, – отшутился я.

Разговор был приятным: молодежь интересовалась тем, кто мы, что делаем, в каких странах бывали. Потом рассказывали о своем житье-бытье. Самая золотая информация! Постепенно децибелы стали возрастать, и все заговорили одновременно, не слушая друг друга. Мы перешли к следующей стадии застолья – когда важен обмен не информацией, а эмоциями. Всем было просто хорошо, и все галдели как на птичьем базаре.

Все это напомнило мне посиделки двадцатипятилетней давности, когда я так же сидел и галдел вместе со всеми, был так же молод и беззаботен. Рядом сидела Светка – красивая, веселая, разгоряченная. Казалось, что это не закончится никогда, и, наверное, это ощущение и делало тот момент особенно счастливым. Алкоголь – зло, но в любом зле есть добро, так же, как в любом добре – зло.

Я поблагодарил за гостеприимство, распрощался со всеми и вышел на свежий воздух. Пора домой – надо подготовить к завтрашнему дню презентацию.

Сегодня у нас обширная культурная программа: в 15:00 в клубе День матери, концерт по этому поводу и чаепитие, и мы с Альваро проводим презентацию – показываем результаты своей работы в Ванкареме – фотографии местных жителей с комментариями. А вечером мы опять приглашены к Федору в баню – прошла уже неделя, и мы даже не заметили, как пролетело время. Здесь мы моемся раз в неделю, и чаще даже не хочется. Раньше такие стандарты гигиены были распространены повсеместно, даже в армии, пока народ не перешел на ежедневный душ.