Мы сфотографировались с Федором вместе на память: он – с ножами на поясе, я – с копьем в руках.

Вернувшись домой, мы с Альваро начали обсуждать будущие проекты. Он предложил мне поучаствовать в программе изучения эскимосов Аляски, а именно острова Святого Лаврентия. А я представил ему встречный план: первую часть исследования провести в Лорино, где он как нигде сможет во всех подробностях снять традиционную охоту на кита и моржа. А меня при этом нужно внедрить в бригаду зверобоев, где я буду заниматься включенным наблюдением, изучая жизнь общины изнутри. Альваро загорелся этой идеей. Ведь можно снять интереснейший документальный фильм о том, как новый человек осваивает технику промысла на фоне постоянного диалога культур, с комментариями и нашей интерпретацией.

Решили так: в Лорино едем в августе, а на Аляску оттуда – в сентябре.

Наступает переломный момент в любой экспедиции, когда вдруг резко начинаешь понимать, что пора выбираться отсюда, и с этого мгновения все начинает происходить по-другому, даже время изменяет свой бег – он как-то незаметно замедляется. Это происходит тогда, когда основная часть работы сделана, и ты пытаешься планировать свое возвращение домой. Мысли о доме начинают наполнять все твое существо. Вначале ты допускаешь в голову лишь первую мысль, но она, как вода в пробоину, увлекает за собой весь поток, и вот ты уже не можешь думать ни о чем другом, как только о дороге назад; ты переполнен тоской, у тебя пропадает интерес к работе, ты, как ребенок, который хочет к маме, становишься на какой-то момент слабым и безвольным. Чтобы собраться, требуется усилие, но где-то в твоей голове сидит дятел и долбит: «Пора домой! Пора домой!»

И в такие моменты начинаешь замечать то, что, казалось бы, совсем тебя не касается и не напрягает: эту бесконечную вьюгу за окном, эту постоянную ежедневную работу и дискомфорт. Ну почему я должен каждый день выходить в туалет на мороз? Почему я должен колоть и таскать уголь, разжигать печку? Ведь если мне хочется посмотреть на огонь, то дома я могу спокойно разжечь камин и, посадив на колени любимую дочь, безостановочно рассказывать ей о моржах и белых медведях, и даже если я начну рассказ завтра, то мне не хватит жизни, чтоб поведать ей все, что я хочу. Так зачем же я теряю время здесь? Не хватит ли с меня?

Но тут приходит на помощь внутренний голос, который голосом моего деда спрашивает: «А не ты ли сам этого хотел?» И ты вскакиваешь с ощущением счастья, надеваешь тяжелую обувь, стеганые штаны, ушанку и толкаешь дверь, ведущую на мороз… Надо действовать! Если пора домой, значит надо искать возможности – это тоже работа.

Но Чукотка на то и Чукотка, чтоб показать тебе, что ты со всеми своими способностями и опытом не в силах кардинально изменить ситуацию, если природа и местные духи против или еще не готовы тебя отпустить. Сейчас перед нами стоит задача найти возможность уехать. При этом надо посетить еще и оленеводческую бригаду.

Вроде бы все просто. Вертолет прилетит шестого декабря – но мы не можем сидеть ждать столько времени, надо пробовать выдвинуться раньше. Какие есть варианты? Прежде всего, водители ТРЭКОЛов из Эгвекинота, с которыми была предварительная договоренность. С ними случилась накладка: из-за прошлой поломки они выбились из графика и поэтому прежде всего должны развезти по удаленным поселкам продукты, иначе перед Новым годом села останутся без снабжения. В течение нескольких дней я пытался связаться с Тарасом, который обещал вызволить нас отсюда, но в результате только потерял время. Никто так и не смог выехать за нами. Эх, Тарас, Тарас! Поневоле напрашивалась рифма к его имени.