– А ночной вазы у вас нет? – хмуро поинтересовалась Перпетуя. – Не будет госпожа по хлеву в потемках бегать.

– Какая ваза? – удивилась трактирщица, поморгала глазами и просияла: – А-а! Поняла. Ну чего нет, того нет. А вот ведерко могу дать.

– Ну хоть ведерко, – вздохнула Перпетуя.

Трактирщица ушла, обещав послать сына с требуемым предметом первой необходимости.

Через полчаса ужин был съеден подчистую.

– Не нравится мне это место, – раздраженно сказала Перпетуя, догладывая свиное ребрышко. Она собрала хлебные крошки с подноса и забросила себе в рот. – Глухо тут. Зарежут, и никто ничего не заметит.

– Ты так говоришь на каждом постоялом дворе, – заметила София. – И ворчишь всю дорогу. Могла бы и не ехать.

– Да как бы я вас одну отпустила! – всплеснула руками Перпетуя.

– Просто признайся, что хочешь столицу увидеть, – улыбнулась София.

– Может, и хочу! – уперла руки в боки Перпетуя. – А еще хотела бы понять, какая муха укусила ее величество, что приказала вам срочно ехать по такой погоде из монастыря в столицу Керессы. Нельзя было до лета подождать?

– Я не склонна обсуждать с тобой это. Просто скажу, что у моей августейшей родственницы была веская причина для такого вызова, – строго сказала София. – А в утешение тебе добавлю, что санный путь лучше осенней или весенней распутицы.

– Так-то так, да не так… – себе под нос проворчала Перпетуя. – Ну да что ни делается, все к лучшему. Авось поспеем к новогоднему балу.

– Ни на какой бал я не пойду, – отрезала София. – И во дворец поеду только для встречи с Анной-Марией.

– Да знаю я, знаю все, – смягчилась Перпетуя. – Я пока поднос с грязной посудой отнесу на кухню, а вы тут свои дела сделайте, госпожа. Не спешите. А как вернусь, отнесу ведерко в хлев.

Служанка полила воду на руки Софии и закрыла за собой дверь.

Через четверть часа Перпетуя уже выходила из трактира с ведром. Метель утихла, и по небу неслись облака, рвались об острый край отливающего синевой месяца и летели дальше, за вершины деревьев, стоящих черными сгустками ночи.

Перпетуя, выскочившая из трактира налегке, без платка, поежилась от пронизывающего ветра и уже собралась завернуть за угол, когда пара услышанных слов заставила ее застыть на месте.

– …уверен…

– ждем... заснут…

Усталые, чуть хриплые мужские голоса отчего-то показались Перпетуе угрожающими, а обычные слова, что долетели до ее уха, – зловещими.

Она на цыпочках прокралась назад к двери, быстро вылила содержимое ведра в сугроб, стыдливо прикрыла снегом и нырнула назад в тепло трактира.

– Нашли? – участливо спросила ее трактирщица, протирающая столы после последних гостей. На четырех лавках лежали разостланные тощие тюфячки. Перпетуя покосилась на солому, торчащую из прорехи в дерюге одного из тюфяков и окончательно признала правильным свою битву за кровать наверху.

– Да что там искать-то? – пожала она плечами. – Скажите, уважаемая, а у вас часто на дорогах грабят?

– Да бывает, – равнодушно согласилась хозяйка. – Но в трактире вам бояться нечего. Вот сейчас постояльцы, что вышли коней своих проведать, вернутся, и я дверь на засов закрою. А ежели что, деревня рядом. Оттуда завсегда можно помощь позвать. На коне враз доскачешь.

– Понятно, – задумчиво кивнула Перпетуя и пошла с ведром наверх.

Она вошла в номер и закрыла за собой дверь на крючок.

София сидела на кровати и расчесывала длинные черные волосы.

– Я вам кое-что сказать хочу, госпожа, – взволнованно выдохнула Перпетуя.

София, поняв по тону служанки, что разговор будет серьезным, отложила гребень и нахмурилась.

4. ГЛАВА 4. По другую сторону двери

– И как же мы здесь ютиться будем? – с возмущением спросил Матеус, оглядывая коморку, которая старалась притвориться «номером».