Друзья вошли в магазин и закрыли за собой дверь. Старики продолжали что-то воодушевленно обсуждать, косясь на парней сквозь витрину.

– Амир, как тебе моя обновка? – покрутился Панкадж, демонстрируя красную спортивную куртку.

– Шелковая, что ли? – спросил Амир.

– Мамуля даёт деньги только с условием, что вещи будут из натуральных тканей, – сказал Панкадж. Он был любимым сыном богатых родителей. А что еще для жизни нужно?

– Бирку забыл снять, дубина, – захохотал Амир. – Так и бежал всю дорогу?

Амир оторвал ценник:

– Что? За тысячу купил? На углу продаются такие же за полцены. Тебя обули.

– Обули? – почесал макушку Панкадж. – Да нет, я в этих кроссовках и был с самого утра.

Виджай и Амир смиренно переглянулись.

– Кстати, об обновках, – Виджай с интересом разглядывал настольную лампу с подставкой в виде женской фигуры. – Занятная лампа. Раньше её не видел.

– Ай-яй-яй, – покачал головой Амир.

– Что? Я чисто из медицинского интереса. Довольно правильная анатомия, – сказал Виджай, второй год безуспешно пытающийся поступить на медика.

– Самое медицинское в тебе то, что ты снимаешь квартиру в доме врача, – сказал Амир.

– И тайно подкатываешь к его дочке, – добавил Панкадж.

– Не хотел хвастаться, – с важностью поправил очки Виджай. – Но мы с Лейлой уже две недели встречаемся. Она тоже в меня влюблена.

– Да ладно! – воскликнули друзья.

– И что её отец думает по этому поводу? – спросил Амир.

– Доктор Джохар? Он… он не знает, – опустил голову Виджай.

– И правильно, он с тебя шкуру спустит, – заметил Панкадж. – Скрывайся, сколько сможешь.

Страж Мохан и господин Радж по-прежнему гневно смотрели на друзей через стекло и что-то бурно обсуждали.

– Смотри, до сих пор нам кости моют, – заметил Панкадж. – Так и хочется их проучить. Думают, раз старые, то можно ко всем цепляться и говорить, что вздумается?

– Вот именно. Кем себя этот Мохан возомнил? – сказал Виджай. – Его драгоценная книга и гроша не стоит, иначе давно бы была в музее, а не в хлипкой беседке.

– Точно, – кивнул Амир.

– Не знаю, не знаю, – засомневался Панкадж. – Но ведь ни книгу, ни свечу невозможно оторвать от их подставок. Это же чудо!

– Обычный клей или ещё что, – возразил Амир.

– Но вдоль подставки книга двигается! – сказал Панкадж. – А вот поднять её невозможно. Да и свеча никогда не гаснет!

– Просто фокусы для легковерных, – сказал Амир. – Не знаю насчет свечи, но в книге точно нет ничего священного. Такая депрессивная. От картинок волосы встают дыбом. Я в детстве ее как полистал, так неделю спать не мог.

– И не говори! – наконец поддержал Панкадж. – Это книга не пророчеств, а проклятий.

– Сандхия – великая защитница города, – передразнил Виджай. – Защитница от чего? От цивилизации?

– Смех смехом, а надоели мне эти дурацкие суеверия! – сказал Амир. – Старики через них пытаются нами управлять, как ими управляли их деды, а до них деды дедов. Но пора дать отпор!

Амир задумчиво сложил пальцы домиком.

– Что ты предлагаешь? – заинтересовались друзья.

– Что конкретно вам наплел старик Мохан? – спросил Амир.

– Ну, сказал, что рядом с Сандхией не горят фонари, потому что она гасит их своей силой.

– Какая ерунда! – сказал Амир. – Сегодня же ночью вкрутим лампочки и разрушим великое проклятье раз и навсегда. Дел на пять минут.

– Вот старики опозорятся! – потер ладоши Виджай.

– А что… что если Сандхия действительно нас проклянет? – осторожно спросил Панкадж.

Его вопрос остался без ответа.

***

– Лунная выдалась ночка, – бодро заметил Амир. Звезды мерцали в небе, словно подмигивали задуманной шалости.

Виджай и Панкадж шагали позади, неся длинную лестницу. На улице не было ни души.