У меня здесь, практически нет, положительных эмоций, а это всегда очень отражается на моей внешности. Вообще мой внешний вид – это отражение моего внутреннего состояния, близкие мне люди, часто говорили мне об этом. Я хотела позвонить и поздравить тебя, с моим днем рождения, и с годом знакомства, да день этот выпал на воскресенье, у нас были люди. Звонить мне сейчас сложно, обычно я звоню от городской Ратуши, а в настоящее время 5—6 часов уже темно, район центра считается неблагополучным в правовом отношении, ошиваются такие личности, что очень неприятно. Москву долго не дают (обычно код занят), потом дозвонишься, или тебя нет, или никто не подходит (я несколько раз, все же пыталась тебе звонить, но неудачно). До нас доходят тревожные вести из Москвы, правда, очень отрывочные (про хлеб, карточки), я очень переживаю за вас, неужели будет голод? Хотела послать продуктовую посылку родителям, да мне сказали, что посылки однозначно не доходят, а с кем-то посылать сложно. Уезжают сейчас мало (и не приезжают), т. е. обмен остановился, да и, у уезжающих людей обычно такое количество вещей (везут все, что только можно, и нельзя), что со своим не сунешься (тем более, знакомство если есть, то шапочное). Я понимаю, что люди сейчас озабочены поиском куска хлеба, а до высокого не доходит, и тебе очень сложно. Но думаю, Что положение это ненадолго, не может быть это постоянно, изменения должны быть обязательно. Другой вопрос, когда? Насчет другой работы тебе, как мне кажется, стоит подумать. Начальником тебе быть не надо, это не твое, тебе это не нужно, а вот просто сотрудником СП или кооператива, может и стоит, чтобы ежедневно на работу не ходить (этот режим не для тебя), а выполнять какие-то заказы, и получать побольше, чем в ДП. Ничего не поделаешь, от этой грубой материальщины, все равно полностью отойти нельзя. Подумай об этом. Я бы не очень ориентировалась на ДП. И еще раз прошу тебя, оставляй хоть слайды своих работ, мне невыносимо думать, что они пройдут мимо меня!

Хочу написать тебе о моих проблемах. Очень прошу тебя, никому о них не говорить, об этом в Москву пишу только тебе (даже Ольга не будет знать, не проговорись в ДП, и родителям, я тоже, писать не буду). Если бы ты знал, как сейчас стучит мое сердце, я даже слышу. Дело в том, что со мной произошел удивительный вариант, я жду ребенка. Ты знал о моих проблемах со здоровьем, и я уже пять лет назад поставила на этом крест, и вот, как гром среди ясного неба. Два месяца я была в шоке, и отказывалась верить, можешь вообразить, что я передумала и перечувствовала, об этом писать не буду, расскажу, когда увидимся. Все мои жизненные планы завалились в кучу ненужного мусора, и я лишний раз убедилась, что «человек предполагает, а Господь располагает». Видно Богу так угодно. Я конечно рассчитывала и поработать, и вернуться более менее состоятельной, и независимой женщиной, и мечтала, как и ты помогать другим (и тебе в первую очередь), но видно не судьба. Все эти осенние месяцы, я была совершенно в растерзанном состоянии, а сейчас успокоилась, даже примирилась с Берлином в какой-то мере, может быть потому, что жизнь приобрела сугубо реальный смысл, я себе не принадлежу, от меня полностью и целиком зависит другой человек. Хочу уйти с работы после Нового года, но директор уговаривает доработать до семи месяцев. Сейчас я становлюсь уже толстой и красивой. Рожу где-то к Пасхе, впрочем, не знаю, так как за своим циклом давно не следила, поэтому, даже примерно сказать не могу. Помолись за меня на страстной неделе, где-то в это время буду мучиться. Родителям не буду писать, потому что они будут волноваться. Когда меня увозили рожать Димку, на маме лица не было, а когда я долго не могла родить, она ходила в церковь, и открывали Царские ворота, служили службу. Зато если все пройдет нормально, и я не представлюсь, то меня на все лето отпустят в Москву. Правда, я буду пришита к младенцу (скорее всего, буду, сама кормить), но думаю, что найду возможность встречаться с друзьями, может быть, даже буду ездить с ним (для чего присматриваю специальный рюкзак). Да, я конечно, мать очень посредственная. Ну, какая я мать? Однако чья-то душа все же меня выбирает (наверное, выбор был ограничен). В связи с этим, Аркадьевич, Я хотела просить тебя помочь крестить (летом я буду крестить), то есть, быть крестным (если это возможно). С Михалычем я уже согласовала, он на меня подозрительно посмотрел, но не отказал. Вообще, он меня несколько ревнует, но это его проблемы. Первое, что он мне сказал, когда узнал: «ну, вот с двумя детьми, ты никому не нужна, кроме меня» (имея, ввиду, мужчин), на что я разозлилась (и очень глупо), надерзила. Как будто, я одна с двумя детьми жить не могу, даже еще лучше, чем одной, потому что я боюсь одиночества. Вообще он очень доволен этим обстоятельством.