Ну, вот и станция. Стемнело. Электричка должна подойти буквально через несколько минут. Осмотрелся по сторонам. Скучные неинтересные тени. Ладно, уходим в себя. Тем более, помечтать, поразмышлять я люблю. Впрочем, долго мечтать не пришлось. Подкатила зеленая змея на рельсах, с шипением открылись двери. Я зашел в вагон. Народу вроде не много, но везде кто-то сидит. Ага, вот и свободное сидение. Даже два – места напротив тоже не заняты. Классно, можно ноги вытянуть. И я бухаюсь в угол.

Не знаю, как они успели войти – электричка, мне кажется, стоит здесь меньше минуты. Такие молодые, никакие, вообще как все. В ярких курточках, с рюкзачками и проводами в ушах. Три парня и две девчонки. С шумом, гамом. И самое ужасное: плюхнулись рядом со мной, ворвались в мое персональное вагонное царство.

По закону подлости ко мне прижался самый крупный парень. Капющон сбросил, шевелит своими белыми патлами. Пересесть что ли? Да ну их, много чести. Я слегка сдвинул соседа:

– Сэр, вы как-то уж поаккуратнее.

Но это мне показалось, что слегка, на самом деле толкнул я его вполне основательно. Он даже поперхнулся и пробормотал какие-то извинения. Остальные только прыснули. Такое вот поколение – дай поржать только. Лошадиное какое-то. А вот девчонка напротив, хоть и прыскает так же в кулачок, но посматривает на меня с интересом. Удивительно даже. Дай-ка присмотрюсь к ней повнимательнее. Хотя бы из того соображения исходя, чтоб просто время убить. Белая куртка, синие джинсы. Волосы распущенные, каштановые вроде.

– Что так смотрите? – вдруг сказала она.

Гляди-ка заметила мой взгляд. А я-то считал, что делаю это незаметно. Вообще, не люблю, когда мои действия замечают. Но тут деваться некуда. Штирлиц, вас раскрыли.

– Как? – по-идиотски ответил я на вопрос.

– Как будто раньше видели или наоборот первый раз видите.

И компания опять громко засмеялась. Мне терять нечего. Балагурят? Я тоже могу:

– Да понравилась ты мне.

Они опять смеются. А один из парней заметил: – Да что ж странного? Олька всем нравится. Даже мне.

И попытался ее обнять. Она не то чтобы увернулась, но подалась вперед, и рука больше обняла спинку сидения.

– А тебе это ни к чему, – продолжил парень.

– Да? – я моментально ощетинился. Вообще-то я парень миролюбивый, но лучше меня не задевать, – И кто это так решил?

– Это наше общее мнение.

Они опять заржала. Но Ольга решила высказать отличное мнение:

– Почему? Почему я не могу парню понравиться?

– Можешь, – почти миролюбиво ответил ее сосед, – Только пусть восхищается издалека.

– Слушайте, неформалы, вы не много на себя берете? Кто-то мне нравится, кто-то нет. Я свободный человек в свободной стране. Все понятно? – и я даже привстал, чтобы придать своим словам больший вес.

Мне кажется, они что-то поняли. А может просто подумали, что если я такой борзый, то за моей спиной есть что-то побольше рюкзака. Может я каратист или бывший спецназовец.

И Олька тоже, кажется, оценила: – Видите, мальчики? Человек в себе уверен. Может он сейчас у меня телефончик попросит, и я ему дам, скорее всего.

– Что дашь? – почти невинно спросил мой сосед.

– Номер телефона, – Олька ответила ему ледяным голосом и посмотрела на меня. Глазами, кажется зелеными.

Но я опять перехватил инициативу: – Не возьму. Могу только свой дать.

Я достал из нагрудного кармана ручку, нащупывал там же листочек для заметок, такой мятый-перемятый и написал номер. Потом сунул этот листочек ей в руку, встал и не глядя, начал передвигаться к выходу. Тем более что мы уже почти приехали. Что она с этим листочком там сделала – не знаю. Может, выкинула, а может, съела. Но почему-то оглянуться очень хотелось. Однако иногда я проявляю почти нечеловеческую силу воли.