Подтверждение сему можно узреть и в постулате от самого же Конфуция из части, именуемой ″Толкованием привязанных слов″, – ″Си-цы чжуанем″, или ″Большим толкованием″, – ″Да-чжуанем″, его ″Толкований перемен″, – ″И-чжуаня″. Этим постулатом декларируется полнейшая аналогия между переменами, – и, и путём, – дао. Закон перемен, – и-ли, подан им как последовательная череда категорий инь и ян – ″то инь, то ян″, – ″и-инь и-ян″. В целом же он гласит следующее: ″То инь, то ян – это и есть путь!″, – ″И-инь и-ян чжи вэй-дао!″.

″Толкования перемен″, – ″И-чжуань″, друзья, если вдруг кто-то не в курсе, образуют корпус ″Десять крыльев″, – ″Ши-и″, входящий, в свой черёд, вкупе с ″Книгою перемен″, – ″И-цзином″, в состав канона ″Чжоуские перемены″, – ″Чжоу-и″.

Впрочем, и алхимическое искусство даосской школы, – дао-цзя дань-шу, также имеет своё место в учении о переменах, – и-сюэ. Недаром ведь трёхтомный труд знаменитейшего даосского адепта эпохи правления династии Хань Вэя Бо-яна ″Согласованность единения триады″, – ″Цань-тун-ци″, созданный им в сто сорок втором году нашей эры, полностью называется ″Согласованностью единения триады в Чжоуских переменах″, – ″Чжоу-и цань-тун-ци″.

Ему же вторит и трактат ″Раскрытие истинности Чжоуских перемен″, – ″Чжоу-и чань-чжэнь›″, входящий в сборник ″Двенадцать видов даосских трактатов″, – ″Дао-шу ши-эр чжун″. Он написан Лю И-мином, – патриархом ″Школы Драконовых Врат″, – ″Лун-мэнь пая″, жившим в эпоху правления династии Цин с тысяча семьсот тридцать четвёртого по тысяча восемьсот двадцать первый годы нашей эры».

«А! Эту школу тогда Валькирия вскользь затронула» – вспомнил Искатель. А Учитель же продолжал:

«Познание законов ″Книги перемен″, – ″И-цзина″, достигаемое через её изучение, может претвориться даже в начатие пути прорицания, – чжань-бу чжи дао. Его я, друзья, искренне уважаю, но особо не касаюсь. К методике же иглоукалывания по закону перемен, – и-ли чжэнь-фа, отношусь весьма скептически, ибо считаю таковую крайне иррациональной. Гораздо предпочтительней, по моему скромному опыту, руководствоваться её полной противоположностью, – старой и доброй эмпирической акупунктурой, – ши-янь чжэнь-цы сюэ.

И наконец, друзья, изрёк Учитель, пришло время разобраться в разнице и взаимосвязи между такими двумя наивысшими состояниями в даосизме как бессмертный, – сянь-жэнь, и совершенномудрый, – шэн-жэнь. Их отношения в своё время подробно рассматривал ещё наставник Гэ Хун в двенадцатом свитке под названием ″Дотошные вопросы″, – ″Бянь-вэнь″, из эзотерической, посвящённой искусству алхимии, – дань-шу, части своего трактата ″Мудрец, объемлющий Первозданную Простоту″, – ″Бао-Пу цзы″. Её, кстати, я дерзну определить как манифест сути искусства алхимии даосской школы, – дао-цзя дань-шу, заключающейся в обретении бессмертия, – дэ-сяне, через совершенное деяние, – чжи-вэй. Но только её – внутреннюю, ибо во второй – экзотерической Гэ Хун выступает уже не как даосский адепт и наставник, принадлежащий к южной культурной традиции, – нань-фан вэнь-хуа чуань-тун, а как самый что ни на есть респектабельный конфуцианец, – я-жу.

Но вернёмся же к тому, с чего начали. Итак, совершенномудрым, – шэн-жэнем, зовётся человек, достигший мастерства в области, каковую допустимо определить или как высокое искусство, – ин гун-фу, или даже как совершенный путь, – шэн-дао. Классическими примерами такого высокого искусства, – ин гун-фу, и подобного совершенного пути, – шэн-дао, способны сослужить воинское искусство, – у-шу по-китайски и бу-дзюцу по-японски, и путь воина, – у-ши дао по-китайски и бу-си до по-японски. Хотя Конфуций, из всех воинских искусств, – у-шу, высокими, или достойными потомственного воина, – ши-цзу, считал только искусство стрельбы из лука и управления боевой колесницей, – шэ-цзянь юй-ма чжи шу. Дело, правда, было в шестом веке до нашей эры в период Сражающихся царств, – Чжань-го ши-ци.