Итак, сначала брались алхимические ингредиенты, – хэ-дани. В их роли выступала пара серы, – лю, и ртути, – гуна. Сера, – лю, имеющая примеси, придающие ей красный цвет, относилась к категории инь, – инь-лэю, женскому началу, и в расплавленном состоянии как бы представляла собой менструальную кровь. Ртуть же, – гун, значившись противоположным алхимическим элементом, причислялась к категории ян, – ян-лэю, мужскому началу, и будучи серебристо-белого цвета, символизировала таким образом семенную жидкость.

В результате же их сплавления получалась сернистая ртуть, – лю-хуа гун, то есть киноварь, – дань-ша. Это считалось выплавлением пилюли, – лянь-данем, подобно тому, как согласно древней точке зрения даосской медицины, – дао и-сюэ, процесс зачатия плода происходит вследствие соединения семенной жидкости с менструальной кровью.

Даосская медицина, – дао и-сюэ, является корнем традиционной китайской медицины, – чжун-го чуань-тун и-сюэ, и стоит заметить, что этот её архаичный постулат с точки зрения современной медицины при всей своей некорректности не лишён определённой логики.

Как следствие же подобного символизма, процесс выплавления пилюли, – лянь-дань, именовался также соитием дракона и тигра, – лун-ху цзяо-гоу.

Далее проводилась девятикратная дистилляция пилюли, – цзю-чжуань хуань-дань. После этого она уже полностью приобретала характеристику пилюли бессмертия, – сянь-даня, или, как её ещё называли, золотой пилюли, – цзинь-даня.

Обладанием этим вторым именем она наделялась из-за того, что золото, – хуан-цзинь, в силу своего химического свойства быть неподверженным процессу ржавления, в древнекитайской натурфилософии, равно как и во многих других культурах, служило символом и нетленности, и, конечно же, самого бессмертия.

В связи с представленным обстоятельством, киноварь, – дань-ша, после всех совершённых с ней действий, начинала позиционироваться уже ни много ни мало как красное золото, – хун-сэ хуан-цзинь. Она принималась малыми дозами внутрь по методике, схожей с бытовавшим в западной алхимической традиции правилом употребления так называемого питьевого золота, – аурум потабиле по-латыни, служащим для преобразования тела алхимика в совершенное алхимическое тело, – имевшим латинское название корпус алхемикум.

Что же касается ртути, – гуна, то, будучи ядом для организма, она часто вызывала его отравления. И эти ртутные отравления, – меркуриализмы, сопровождались как тактильными галлюцинациями, вроде ощущения ползания мурашек, – и-цзоу гань-цзюэ, так и изменением состояния сознания, характеризующимся чувством эйфории. Данные специфические ощущения и состояние эйфории наивно воспринимались древними даосскими адептами, – гу-дай дао-ши, как признаки обретения бессмертия, – дэ-сяня.

Насчёт же кратности дистилляции пилюли, – хуань-даня, следует заметить, что число девять является излюбленным числом в учении о значении чисел, – сян-шу чжи-сюэ, из китайской нумерологии, – чжун-го мин-ли сюэ.

В значении чисел учения о переменах, – сян-шу и-сюэ, оно трактуется как девятка, выражающая зрелый ян, – цзю вэй лао-ян. А её антагонистом по своему значению выступает шестёрка, выражающая зрелую инь, – лю вэй лао-инь.

В сакральной же геометрии, – шэнь-шэн цзи-хэ сюэ, данное число отображается схемой девяти дворцов, – цзю-гун ту. Иными словами, девятью секторами: четырьмя ортогональными, четырьмя диагональными и, соответственно, одним центральным.

В древнекитайской архитектуре считалось, что цветной барельеф девяти драконов, – цзю-лунов, оберегает строение от посягательства на него злых духов, – э-шэней. Примером тому служат Стены девяти драконов, – Цзю-лун би, имеющиеся как в самом Китае, так и за его пределами. Одна такая Стена, как мы с вами, друзья, знаем, есть и в нашем городе в Саду Дружбы, – Ю-и Юане. И это с неё, кстати, репродукция Водяного Дракона, – Цзяо-Луна, висит у меня на стене в должности стража от наводнений.