Механизация прядения к концу XVIII века означала гораздо большую доступность пряжи для ткачества. Механические ткацкие станки вводились очень медленно, поэтому был большой спрос на тех, кто умел работать на ручных ткацких станках, чтобы производить ткань из имевшейся теперь в изобилии пряжи. К несчастью, невидимая рука уже начертала грозное предзнаменование: этот труд также будет механизирован. И из-за того, что простаивание дорогих ткацких станков обходилось дорого, ткачи ручного ткацкого производства были первыми, кого увольняли при наступлении кризиса. Тем не менее, даже несмотря на снижение заработной платы в ткацком производстве вследствие того, что механизация и поступление новых работников создали избыток рабочей силы, число тех, кто готов был работать на ручном станке, продолжало расти. В конце концов многие оказались безработными и нищими. Почему так много рабочих продолжало оставаться или приходило в отрасль, которая явно была обречена?

Мы снова увидим такое поведение в современных Соединенных Штатах. Его нельзя объяснить, не обратившись к сообществу. Заниматься ручным ткачеством значило продолжать традиционное семейное занятие, оставаться дома в деревне, рядом с семьей и сообществом и пользоваться всеми благами поддержки сообщества. Смена работы означала переезд в грязную трущобу в городе и работу на жаркой, шумной фабрике. Для отдельной семьи, которая решалась на переезд, это также означало отказ от поддержки, которую могло предложить сообщество. Вариант остаться, даже если вероятность потери работы была высокой, был не таким уж плохим, если можно было рассчитывать на поддержку со стороны сообщества.

Однако, когда вся ручная ткацкая промышленность рухнула, сообщества ткачей серьезно ослабли и не могли оказывать поддержку, которой от них ожидали. Обнищавшие безработные ткачи вынуждены были обратиться к правительству с просьбой о государственной поддержке, которая так и не была оказана – на самом деле в 1834 году Закон о бедных в Англии был пересмотрен таким образом, чтобы еще больше ограничить возможность получения помощи от государства[35]. Хотя было бы несправедливо возлагать всю тяжесть этой трагедии на сообщество, разумно сделать вывод, что наличие сообщества может деформировать решения входящих в него индивидов. Когда развитие торговли и технологий оказывает влияние на многих членов сообщества, их неоптимальные индивидуальные решения могут в конечном итоге погубить сообщество.

Со временем сообщества поняли, какую угрозу может представлять свободный и неограниченный выбор для их выживания. На протяжении большей части истории человечества это было не слишком важно, потому что у людей практически не было выбора, а изменения происходили медленно. Однако во времена больших перемен сообщества должны были реагировать. Некоторые из их действий, возможно, сделали сообщества намного менее полезным средством для достижения социального благополучия.

Возьмем, к примеру, проблему избыточного внешнего выбора, рассмотренную нами ранее. Очевидно, что сообщества могут запрещать или ограничивать контакты между своими членами и внешним миром, особенно если такие контакты могут привнести новые и неудобные идеи или сделать членов более экономически независимыми от сообщества. Как мы увидим в следующей главе, феодализм был примером принудительного сообщества и существовал длительное время благодаря жестким ограничениям на то, что могли делать люди.

Такие ограничения вводятся не только для защиты сообщества, они также защищают положение тех, кто занимает в сообществе влиятельное положение, и препятствуют желательным изменениям. Эллен Бэрри, журналистка из