Третий поманил Полину пальцем. В рухляди, под осколками посуды и разломанной обугленной табуреткой, лежали стопки обгоревшей бумаги. Старомодную переписку использовали, чтобы развести огонь. Третий, сморщившись, разглядывал фронт работ. Кипа ломкой почерневшей бумаги вращалась перед его глазами, расслаиваясь на отдельные листы и собираясь из пепла. Применяя силу на месте обнаруженного преступления, он рисковал обрушить себе на голову Мага. Но девчонка промолчала.

Полина вздрогнула, когда он снова дотронулся до её руки, бережно пересыпав в неё истлевшие от жара кусочки. В темноте они были совсем чёрными, прогоревшие до невразумительного состояния. Должно быть, одно из писем, которое Высший адепт почему-то посчитал важным. На некоторых листах из розжига ещё угадывались марки и цветные штемпели.

Светлый из-за светлого платья силуэт Третьего двигался в полумраке у противоположной стены. Он высматривал что-то под потолком. Полине казалось, что ончем-то недоволен. Девушка не решалась двигаться, если здесь побывали маги-следователи, они наверняка побеспокоились о том, чтобы здесь не шлялись посторонние. Третий знал об этом прекрасно. На минуту Полине представилось, как легко ей сейчас будет выдать Высшего Адепта: неаккуратный шаг, почти естественное падение, и чувствительная струнка какого-нибудь защитного механизма, амулета или заклинания, будет задета, а Третий окажется в цепких лапах Первого…

Тонкая рука Сафико поднялась вверх и сжалась в неожиданно грозный кулак, по крайней мере, так почему-то казалось. Полина подавила вздох и задумалась, почему защита не сработала, когда Третий вылавливал сожжённую бумагу, которую она теперь держала в руке.

Третий знаками велел покинуть дом. Полине в этот момент ничего больше не хотелось, чем выбраться из неприятного места, пропахшего смертью.

Уже обратно в лесу, где тем временем изрядно потемнело, Полина, мельком вспоминая разговоры со Стахием, но постоянно перемешивая их с прочими мыслями, чтобы не насторожить Третьего, читающего её мысли, как открытую книгу, решила задать свои вопросы напрямую, так как все окольные пути, очевидно, были закрыты:

– Здесь погибла Люда Стрежина, пиротехник?

Третий молчаливо шёл в глубь леса, но снизошёл до того, чтобы кивнуть в ответ.

– Я считала, она жила в магическом городе….

– Он там, – утомлённо вздохнув, сказал он. Странно было слышать, как онговорит переливчатым девичьим голосом. – Ты не увидела его.

Третий замолчал, будто устал от неё.

– Объясни, – обиженно попросила Полина. – Зачем ты таскаешь меня за собой, если ничего не хочешь объяснять?

– Чёртова усталость, – пробормотал Третий, потирая висок с действительно жалким выражением лица.

– Мне очень жаль, – холодно заметила Полина.

Он остановился, повернувшись:

– Нет. Тебе меня не жаль. Ты же не знаешь, как трудно тащить на себе тело, которое убеждено, что спит…

С этими словами он прислонился к бугристому стволу и сполз на густо посыпанную прошлогодней листвой землю. Оказалось, они уже довольно много прошли, Полина была слишком взвинчена, чтобы заметить, как долго продолжался поход.

– Ты ужасно себя ведёшь, – строго сказала девушка.

– Неужели? – Сафико, вздёрнув бровь, усмехнулась.

– Цель оправдывает средства, да? Это ты хочешь сказать своей усмешкой? – разгорячилась Полина. – Нельзя так обращаться с людьми, ни как ты поступаешь со мной, ни как с Сафико!

Он снова хмыкнул, с интересом разглядывая её снизу вверх:

– Ей нет от меня вреда, а ты… ты сама разрешила мне всё, что с тобой произошло.

Полина поражённо уставилась в уверенные честные глаза Третьего. Нет, он не врал.