– Я права, – Полина, нервничая, облизнула губы, – в том, что я сказала?

– Да, всё верно.

– Почему ты сам не выясняешь, что тебе нужно?! – девушка, не выдержав, сорвалась на крик.

– Если меня обнаружат, – спокойно сказал Третий, – меня, конечно, простят, вот только Тимур не даст мне оправдаться. Ты недооцениваешь, насколько это омрачит мою жизнь. Тимур, знаешь ли, умеет омрачать. Но это ещё ничего. Другое дело, что убийца заляжет на дно и избавится от улик. Для тебя те трое только имена и черно-белые фотографии в дешёвой газете, а мне больно за каждую душу. Пока я не выпущу их, мне не будет покоя. Всю мою долгую-долгую жизнь ко мне будут относиться как к убийце за чужие преступления. Ты можешь представить себе такую жизнь?

Полина пристыженно покачала головой.

– Я становлюсь сильнее, – сказал Третий, – когда мне пришлось отправить тебя, мне была не по силам и пятая доля того, что я умею сейчас. Если Тимур окажется в двух километрах от меня, он уже меня почувствует. Он ещё не знает об этом, потому что не знает, до какой степени развилась моя сила. Мне нельзя туда, где может побывать он.

– Ты был в моей комнате, – напомнила Полина.

– Я далеко, – улыбнулся он. – Я просто управляю твоей подругой, для этого мне не нужно быть рядом. Она ничего не вспомнит.

– Не сомневаюсь, – хмуро буркнула девушка.

– Теперь, когда ты вспомнила, что мы на одной стороне, я могу рассчитывать, что ты сама позаботишься о том, чтобы моё участие оставалось в секрете?

– Если это касается только меня, то я не проговорюсь, но как я могу гарантировать, что Тимур не влезет в мою голову?

– Онуже два раза делал это с тобой, некоторые такое не переживают. Он не станет повторять, это практически стопроцентная смерть… Некоторые колдуны так уничтожали врагов, вытягивая из них самое важное…

– Ну отлично, просто отлично! – возмутилась Полина, всплеснув руками. – Теперь я буду лучше засыпать по ночам!

Сгустившийся мглистый воздух проткнул крик ночной птицы. Девушка зябко повела плечами – в Храме таких звуков не было. К нему не подлетали птицы, на травке каменистого островка не водились насекомые, трещащие по ночам. В смысле живности Храм был практически стерилен, вот что можно было там услышать, так это завывания ветра, журчание воды, треск огня и, как говорили некоторые, гул земли, хотя Полина не обладала настолько тонким слухом, чтобы лично в этом убедиться. Звуки не помогали определить время суток в Храме, чтобы выяснить это требовалось открыть глаза. Здесь достаточно было положиться на слух – ветер лёгкой ладонью пробежал по клавишам листвы в вершинах, немного вдали, там, где тропинка заворачивала в высокой траве, взялись за смычки сверчки, прячась в ветвях, внушительно ухнула птица, и из глубины донёсся смутный тоскливый вой, настолько невнятный, что воображение разыгрывалось, и сердце начинало быстрее биться в груди. Было прохладно, а сверху доносился множественный писк комариных армад, становилось неуютно.

Нежное, доброжелательное лицо Сафико приобрело резкий, проницательный вид, аккуратный носик вдумчиво втянул ночной воздух и пару раз дёрнулся, будто дегустируя его. Третий небрежно кивнул всей головой на тропинку, и сам двинулся туда. Он шёл, деловито размахивая руками и широко ставя шаг, чёрные брови напряжённо изогнулись, делая лицо старше.

Должно быть, он из тех, кто выглядит старше своих лет. Полина неуверенно шла следом, обняв себя руками и вытягивая рукава свитера. Если бы она не знала, какая Сафико на самом деле, не догадалась бы о подмене – так подруга казалась даже более реальной, не такой идеальной, приземлённее. Полина робко догнала Высшего адепта, подавляя желание по привычке схватить Сафико за руку.