Я подняла голову, а Карла, которая в какой-то момент оказалась рядом, протянула носовой платок. Высморкавшись основательно и поправив сбившуюся больничную рубашку, чтобы потянуть время, я прогнусавила:

- Слушаю вас, капитан, вы что-то еще хотите сказать?

Мигель снова кашлянул (захотелось дать ему мятную конфетку) и протянул мне большой конверт из грубой коричневой бумаги, вроде обёрточной. У нас на рынках продавцы заворачивали в такую сыр и колбасу до появления упаковочных пакетиков.

Бумаги в конверте представляли собой какие-то векселя, долговые расписки, опись имущества. Я успела рассмотреть первые пункты “дом, баркас”.

- Что это всё значит и что мне с этим делать? - спросила я капитана Мигеля.

Тот поднялся и щелкнул каблуками.

- Сеньорита, вы единственная наследница имущества, а соответственно и долгов своего отца. В мои полномочия входит только поставить вас в известность и передать бумаги, - он снова щелкнул каблуками. “Ну хоть кашлять перестал. Дуболом”, - подумала я, однако настоящей злости к нему не испытывала. Человек на работе. И так тут крестился, кашлял - всё это, наверняка, тоже не входило в его полномочия.

- Капитан Мигель, позвольте вас угостить в моём кабинете. Сеньорите Габриэле нужно отдохнуть. Достаточно на сегодня потрясений, - мой ушастик-доктор выступил на передний план и провел пальцем легко по моей щеке, а затем взял за запястье, незаметно нащупывая пульс. - Карла!

Красотка опустилась на кровать рядом со мной и погладила по голове. Почти незаметно для меня дала мне выпить что-то мятное из стаканчика.

Мужчины удалились, а я уставилась на непонятные бумаги у меня в руках.

- Карла, - шепнула я, - что это всё значит? Сколько это долгов, много? Я ничего не понимаю.

Карла деловито взяла у меня бумаги. Быстренько перебрав листочки тонкими пальчиками, она охнула.

- Габи! Ты совсем ничего не знала? Это же куча денег!

- Ничего не знала, - я прилегла на подушку. - Как я всё это разгребу?

А потом я вдруг вспомнила, как чуть бесславно не сгорела чурочкой в нашей раздевалке. Подумаешь, долги! Да разберемся. Вон там в перечне имущества дом, баркас. Вряд ли тот бедняга рыбак набрал кредитов на большее.

Глаза стали смыкаться. По-моему, это действовало мятное зелье Карлы.

Проснулась в сумерках. Рядом никого не было. Я сходила в туалетную комнату, а, вернувшись, обнаружила тарелку с вечерней кашей на своей тумбочке.

Аппетита не было, но я заставила себя съесть всё до капельки. И лепешку тоже. Кто знает, может, завтра я окажусь на улице и буду вспоминать эту холодную кукурузную кашу на воде.

Вообще, было понятно, что моя тушка уже вполне здорова, и меня могут выписать хоть завтра, а я даже не знала, где нахожусь и где мой дом.

Ну хорошо, в бумагах указан адрес, а язык, как известно, до Киева доведёт.

Но в какую страну меня занесло? В какое время? Как мне решать проблемы, если я не знаю даже элементарного? Изо всех сил стараясь не поддаться панике, я стала искать плюсы в создавшемся положении.

Ну, значит, первое - я была жива и здорова... И, как говорилось в байке про Наполеона, первого было достаточно.

Больше сегодня посетителей у меня не было. Не включая свет, я распахнула окно и вдохнула солоноватый густой воздух. Огни деревушки, где находилась больница, были редкими. Пора было ложиться спать. Просто больше нечем было заняться.

Я стала думать о своём новом имени. Красивое. Интересно, почему старик-рыбак звал меня Чара? Какое-то сокращение. И мне оно тоже нравилось. С этим именем хотелось нести себя гордо, не давая спуску обидчикам и кровным врагам… Я расфантазировалась и незаметно уснула.