Он записал: "Объект Лера. Сеанс №1. Триггер – подавленная ярость (источник: конфискация собственности в юности). Канал доступа – тактильная эротическая стимуляция + эмоциональная ретроспектива. Результат: успешная инициация осознания глюка. Побочный эффект – привлечение внимания Корр. Омега-статус. Риски растут."

Он собирался убрать книжку, как вдруг заметил что-то. На чистой странице, там, где точно ничего не было секунду назад, проступили бледные, неровные буквы, словно написанные невидимыми чернилами под воздействием тепла или влаги. Они складывались в слова:

"Арк. Твой вирус интересен. Но ты играешь с огнем, который сожрет тебя первым. Ищешь Куратора? Спроси у Тени, что шепчет в 'Пыльной Крысе'. Но помни – некоторые глюки не случайны."

Сообщение исчезло так же быстро, как и появилось. Арк замер. Кровь стыла в жилах. Это был не Синедрион. Их сообщения были четкими, директивными. Это было… другое. Глубже. Страннее. И слова "Куратор", "Тень" – это были легенды подполья, мифы хакерской тусовки. Призраки.

Он посмотрел на город. Неоновые вывески "Следуй Норме!", "Стабильность – Благо!" вдруг на миг исказились. Буквы поплыли, превратившись в абстрактные, пугающие узоры. Сильный глюк. Самый сильный за последние месяцы. Воздух сгустился, стал вязким, как сироп. И в этом сиропе, сквозь привычный запах озона и ванили, прорвался едва уловимый, но отчетливый аромат – горького миндаля и… крови.

Сообщение было прочитано. Игра изменилась. Кто-то или что-то знало о нем. Знало о Кураторе. И использовало глюки как почтовую службу.

Арк судорожно сглотнул. "Трахни Нормальность" – это был не просто лозунг. Это была объявленная война. И похоже, на поле боя появился новый, совершенно неизвестный игрок. Первая глава его книги только началась, а реальность уже глючила так, что даже ему, Вирусу, стало по-настоящему страшно.

Он спрятал книжку, бросил последний взгляд на мерцающий, лживый город и растворился в ночи, направляясь к "Пыльной Крысе". Найти Леру. Узнать про "Тень". И понять, кто же этот таинственный незнакомец, который пишет письма через сбои в самой реальности.

Воздух «Пыльной Крысы» был густым, как бульон из старого картриджа: табачный дым (настоящий, контрабанда), запах перегоревшей синтетики, дешевого спирта и пота. Неоновые трубки, изображающие вывеску, мигали аритмично, создавая стробоскопический эффект, от которого рябило в глазах. Каждый мигающий всплеск – микро-глюк, крошечный бунт против стабильного света Синедриона. Арк втянул этот коктейль запахов, ощущая знакомое, почти ностальгическое спокойствие. Здесь, в подполье, Норма была тонкой пленкой, которую можно было проткнуть неосторожным жестом.

Он прошел мимо столиков, где тенистые фигуры вели тихие, нервные разговоры. Здесь были слэммеры с самодельными нейро-интерфейсами, художники граффити, рисующие на цифровых холстах запрещенные символы, пара усталых девушек в коже, чьи взгляды скользили по нему с холодным интересом. Все они были глюками в системе. Неисправностями. Арк чувствовал их страх, их ярость, их спящую силу. Сырье для его вируса.

Бармен – огромный мужчина с иридиевым протезом вместо левой руки и лицом, изборожденным шрамами (не от имплантов, от настоящих драк) – полировал стакан. Его звали Брут. Он был живой легендой подполья, его «Крыса» – нейтральная территория, святилище. Нарушишь спокойствие – познакомишься с его протезом поближе.

– Арк, – буркнул Брут, не глядя. – Слышал, ты сегодня устроил шоу в Секторе 7-Гамма. Корректоры Омега-класса бегают, как ошпаренные тараканы. Приятно осознавать, что ты все еще портишь им статистику.