Робот-уборщик, неуклюжий металлический ящик на гусеницах, замер по мысленной команде Веи. Крышка на его боку откинулась. Внутри лежал предмет, похожий на старый флеш-накопитель, но с необычными контактами и крошечным экраном.

– «Шептун», – пояснила Вея. – Ранняя разработка. Генерирует направленный инфразвук, резонирующий с определенными нейротрансмиттерами. Вызывает… диссонанс восприятия. Галлюцинации. Панику. В Улье он может спровоцировать коллективный кошмар. Именно тот глюк, который нам нужен.

Арк схватил «Шептуна». Устройство было холодным и тяжелым для своего размера. – Как это… повлияет на них? – Он мысленно кивнул в сторону капсул.

– Больно, – честно ответила Вея. – Очень больно. Как кошмар наяву. Но они уже в аду, Арк. Это даст им… миг пробуждения. Перед тем как Система подавит вспышку. И нам – окно.

Спуск к сервисному шлюзу Улья был адом. Каждый шаг по шатким балкам отзывался болью в сломанной ключице. Вея, постоянно корректировала его движения, предупреждая о вибрациях патрулей, о смещающихся лучах сканеров. Их ментальная связь углублялась. Арк не просто слышал ее мысли – он чувствовал ее усталость, ее отчаяние от необходимости причинять боль спящим, ее яростную надежду. И она чувствовала его физическую агонию, его сомнения, его растущее… доверие к ней, этому призраку в его голове. Это была близость страшнее любой физической интимности.

Они достигли шлюза – массивной гермодвери с биометрическим замком. Вея, сосредоточилась.

– Готовь «Шептун». Я взламываю. На раз-два-три… СЕЙЧАС!

Арк втолкнул «Шептун» в специальный порт рядом с дверью, активировав его по мысленной команде Веи. Одновременно замок щелкнул, и тяжелая дверь со скрежетом поползла в сторону.

Из порта «Шептуна» вырвалась не звуковая волна, а… тишина. Густая, давящая, пульсирующая тишина, которая тут же ударила по сознанию Арка, как физическая сила. Он вскрикнул, схватившись за голову. В Улье что-то произошло. Золотистая жидкость в капсулах забурлила. Лица спящих исказились гримасами немого ужаса и боли. По всему уровню замигали аварийные огни, завыли сирены подавления. Над Ульем энергетическое поле сканера взорвалось каскадом психоделических глюков – радужные спирали, мертвые лица, абстрактные кошмары, проецируемые прямо в воздух. Окно!

– БЕГИ! – закричала в его голове Вея. – ПРЯМО К ШАХТЕ ПЕРЕНОСА! НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!

Они рванули сквозь хаос. Мимо капсул, где спящие бились в конвульсиях, испуская беззвучные крики. Мимо Корректоров, которые, дезориентированные галлюцинациями и сбоями в своих имплантах, стреляли в фантомы или падали, схватившись за головы. Воздух гудел от инфразвука и воплей системы. Арк бежал, превозмогая боль, Вея – его внутренний компас, безошибочно ведущий к зияющему черному проему Шахты Переноса.

Они были в метре от входа, когда пространство перед ними сморщилось. Воздух стал вязким, как желе. Из ниоткуда, словно материализовавшись из самого кошмара Улья, появился Глеб. Его черная водолазка и кожаная куртка были безупречны. Его лицо – все таким же спокойным, интеллигентным. Только глаза горели холодным белым пламенем, усиленным до нечеловеческого уровня близостью к Ядру.

– Попытка достойна… изучения, – произнес он, и его голос был уже не хором, а ледяным скрежетом тысяч голосов одновременно, эхом раздавшимся по всему Улью. – Но игра окончена, Вирус. И ты, Призрак.

Он поднял руку. Белая точка на ладони вспыхнула, нацелившись не на Арка, а… внутрь него. Прямо туда, где была Вея!

– АРК! – Мысленный крик Веи был полон невыразимого ужаса. Арк почувствовал, как что-то огненное и чужое врывается в его сознание, пытаясь выжечь, выдрать с корнем ее присутствие. Это была не просто атака. Это была хирургическая операция по удалению Веи прямо из его мозга! Боль была запредельной. Он рухнул на колени, завывая, его собственный Имплант пылал адским огнем. Он видел, как образ Веи в его сознании – ее темные глаза, ее улыбку – начинал распадаться, как пепел на ветру.