– Здравствуйте, Юрий, – он присел напротив.

– Здравствуйте, но боюсь, вы ошиблись. (Это вполне могла быть подстава, учитывая длительное Гришино молчание).

– Вы не бойтесь, – парень улыбнулся. Говорил он, с трудом подбирая русские слова, и с таким явным акцентом, что сразу угадывался житель молдавской глубинки, – я от Григория, – он подал этикетку вина «Лидия». Это было первое вино, которое начал поставлять Григорий, поэтому этикетка могла являться своеобразным паролем. Юра перевернул ее и прочел текст, написанный на обороте рукой Григория: «Юра, я тебя жду. Мальчика зовут Михай. Он покажет место».

– Ладно, Михай, показывай, – оставив деньги за не выпитое вино, Юра встал, и вместе они вышли на улицу; сели в забрызганные грязью синие «Жигули» с помятым крылом и поехали, оставляя за собой сизую пелену дыма.

Сразу за городом Михай остановился.

– Идите назад, а то в Приднестровье едем – в их суверенную республику, – он усмехнулся, – незачем им вас видеть.

Юра послушно пересел; сжался между сиденьями, и Михай накрыл его какой-то пыльной тряпкой, а сверху поставил пустые коробки, которые достал из багажника.

– Не бойтесь, – успокоил он, – здесь границы, как таковой, нет – они просто документы проверяют, но зачем рисковать? Я-то здешний, меня они знают. Я через день на рынок в Бендеры торговать езжу.

Юра лежал в темноте и думал, что ситуация ему совершенно не нравится – зачем Григория понесло в Приднестровье, если он всегда шарахался от «смирновцев», называя их бандитами; а тут вдруг…

Машина остановилась; хлопнула дверь. Еще Юра слышал голоса, смех; снова хлопнула дверь, и когда машина снова тронулась, вздохнул с облегчением.

Минут через десять Михай сказал:

– Вылезайте, больше постов не будет.

Отбросив тряпку, Юра вдохнул чистый воздух и зажмурился от заходящего солнца. Мимо проносились ровные ряды виноградников и такие знакомые поля кукурузы.

– Скажи, Михай, что тут у вас происходит? – спросил он.

– Я ничего не знаю, – парень пожал плечами, – Григорий две недели живет у нас в деревне – говорит, с женой у него разлад.

…Господи, при чем тут жена?.. – подумал Юра, но промолчал, а Михай, который, похоже, действительно ничего не знал, продолжал:

– Виноград в этом году хороший, так что вина будет много.

…Кто б его еще привез… – Юра вздохнул.

Не доезжая Кыцкани, они свернули на проселочную дорогу и запылили к видневшимся невдалеке белым домикам. Около третьего с краю Михай остановился.

– Приехали. Григорий здесь живет.

– Спасибо, – Юра вылез, отряхнулся, поднялся на крыльцо, но постучать он не успел – Григорий открыл сам, словно ждал под дверью все это время.

– Молодец, что приехал, – он оглядел Юру с головы до ног, и его глаза блестели, как всегда, весело. Это было хорошим знаком, поэтому Юра без опаски прошел в дом.

– Пугаешь ты меня сильно, – сказал он, усаживаясь в старое скрипучее кресло, – что у тебя стряслось?

– Сейчас, – Григорий вышел и тут же вернулся с баллоном прозрачного розового вина, – давай сначала выпьем.

Вино оказалось необычно резким, с пряным вкусом.

– Такого у нас не было, – заметил Юра, ставя пустой стакан.

– Так, то ж самопал! Ручная работа, – Григорий засмеялся, – то, кум мой делает… – вдруг он посерьезнел, придвинулся ближе, – понимаешь, три дня за мной ходил «хвост». Причем, не пойму, кто. У меня ж все Бендеры в друзьях, а этих не знаю! Машина с транзитными номерами – зеленый БМВ, достаточно свежий, из Германии. Причем, не угрожают, ничего не требуют, даже встретиться не предлагают, а просто пасут. Вот, я и решил здесь укрыться, пока не разнюхаю что-нибудь конкретное. А со спиртом, такая петрушка – хохлы к вам свой спирт погнали; вонючий, картофельный, но дешевый. Теперь нашим спиртовозам границу фактически перекрыли, и пришлось, вот, перебираться к Смирнову под крылышко. Тут же у него, вроде как армия казачья считается. Правда, казаков можно по пальцам пересчитать – больше уголовники, да какие-то непонятные контрактники, но нам так даже лучше: казаки, они, патриоты, а эти за деньги, хоть маму, хоть Президента своего сдадут, к тому же с хохлами они сами все вопросы берутся решать. Там ведь, на той стороне, такие же шкуры сидят, только к приднестровцам они почему-то относятся лучше, чем к молдаванам. И вот, пока мы новую цепочку выстроили, пришлось купить их всех, благо, все они продаются, – Григорий хитро улыбнулся.