Мой путь в боевых искусствах и одновременно оздоровительных практиках начался довольно в раннем возрасте и по достаточно банальной причине- слабенькое здоровье и оттого ощущение некоей неполноценности, к тому же ещё не хотелось чувствовать беззащитность перед всякого рода задиралами на улице. Детство и юность пришлись на весьма сложное время для страны России, в которой я родился – так называемые 90-ые годы: распад большой страны имперского типа, сумятица в головах взрослых, их бесконечные споры о том, кто виноват и что необходимо делать – всё это на фоне жёсткого социально-экономического кризиса. Жил я в небольшом поселке городского типа в 40 километрах от провинциального областного центра. Помню конкретный год- 1988: тогда популярный журнал «Техника молодёжи» с 6-го номера начал печать серию статей на тему китайского ушу. Также появились материалы в популярном журнале «Здоровье». Постепенно информационный вакуум заполнялся печатными источниками, также по рукам ходили самиздатные перепечатки с брошюр, типа «Боевое самбо» или какое-нибудь «Кунг-фу монастыря Шаолинь», носившие ореол «запрещенной литературы», передававшихся среди молодежи «из-под полы» в режиме «строгой секретности», хотя никаких, в общем-то, наказаний за это уже не было.6

Заниматься я стал самостоятельно, основным моим руководством был журнал «Техника молодёжи», который после серии публикаций по апокрифическому стилю ушу под названием «Чой» в 1990—1992 годах выпустил гораздо более интересную и содержательную серию публикаций по Шаолиньцюань (Шаолиньский кулак) под авторством востоковеда-романтика А. А. Маслова. Шаолиньцюань в тогдашних моих глазах стал идеальной комплексной системой укрепления здоровья и развития навыков самозащиты вкупе с экзотическими методами развития сознания, что имело довольно смутный, но тем не менее весьма привлекательный характер, так как давало для подросткового поиска определённые ответы на вопрос о смысле земного существования.

В 1992 году я наконец-то записался в первую в своей жизни секцию ушу в городе, куда ездил на электричке по железной дороге трижды в неделю на вечерние тренировки в течение 3-х лет вплоть до окончания школы в 1995 году. К тому времени доступной литературы по боевым искусствам стало очень много, в выбранном стиле Шаолиньцюань я весьма поднаторел, если верить тренеру.

В 1995 году поступил в один из местных университетов. В тот же год мой тренер, как потом выяснилось, весьма подуставший от моей любознательности и бесконечных расспросов, настоятельно посоветовал мне пойти в обучение к недавно приехавшему в наш город «спецу». «Спец» оказался весьма оригинальной фигурой во всех отношениях, и встреча с ним и последующее общение на протяжении почти 10 дет действительно были очень плодотворными на моём пути, дали огромный импульс в развитии, становлении моих взглядов на дальневосточные боевые искусства, сформировали меня как специалиста в этой области.

С 1995 года я стал развиваться в рамках традиционного окинавского каратэ, которое практиковал мой новый наставник. К моему удивлению, Шаолиньцюань оказался куда ближе к каратэ, чем я до этого себе фантазировал под воздействием общепринятых суждений. Эта связь основывалась не на формах и движениях, а на глубоких концепциях, которыми руководствовались оба направления. До этого тренировки в секции ушу включали в себя «отработку» «правильных» технических действий через многократное повторение, изучение великого разнообразия различных способов наносить удар, ставить блок или выполнять иное действие. Занятия же в новой школе строились на освоении ключевых концепций, их реализации через работу тела и обретении таким образом умений выполнять какое-либо действие с максимальной эффективностью.