Сжав зубы и нож в руке, Кирш вышла из автомобиля. В свете фар на асфальте расплывались чёрные пятна крови. Лоснясь, они жирной цепочкой уходили в кювет и дальше, в густые заросли кустарника.

«Ты ещё ведь никого…» – сказал попутчик, надо думать, не убила, но откуда было ему знать? И вот поди ж ты! Возможно, он сбивал пешеходов чаще, и опыта у него было больше?..

Лена мрачно хмыкнула и опасливо заглянула под джип. Мёртвый пассажир был на месте. Это утешало, но только в том смысле, что она не сошла с ума и всё происходящее – отнюдь не галлюцинация. Смятый металл в том месте, на которое пришлось тело «теленка», тоже не очень сильно располагал к шуткам.

Кирш провела языком по пересохшим губам. Как бы там ни было, но нужно отсюда убираться – выжил кто-то или нет, но один покойник уж точно на её совести…

Над горизонтом разливалось бледное гало – сияние вокруг полной Луны. Далёкие огоньки стоп-сигналов мелькнули на повороте в город.

Операция «Перехват» была в разгаре. Дорожной милиции заштатного городка нечасто удавалось поиграть в эту игру, поэтому сейчас патрульная машина мчалась по объездной, сверкая проблесковыми маячками и что есть мочи вопя сиреной. Дорога была пуста и темна, как пресловутый анус негра. Завывающие наводки от генератора заглушали всхлипы рации, а капитан Захарченко азартно всматривался в скачущие пятна фар. Стекло запотевало от перегара и приходилось регулярно протирать его рукавом бушлата.

– Стой! – неожиданно завопил он.

Его рука клещами вцепилась в плечо водителя, который протиркой стекла себя не утруждал, индифферентно считая, что едет в тумане. Тот в панике затормозил, и на него обрушился поток ругательств. Матерились и капитан, и майор Ершов, разодравший щёку о ручку коробки передач «уазика». От резкого торможения открылся «бардачок» и оттуда посыпалась всякая дребедень.

Водитель вытаращил белые глаза на тело, лежащее поперёк дороги.

– Как же это я его, а? – бормотали его губы. – Когда же я его успел-то, а?

– Да не ты это его, придурок! – Капитан открыл дверцу.

– А кто? – в голосе водителя сквозило неверие в такую скорую амнистию.

– Те, кого мы ищем! – высказал Захарченко сомнительное предположение и выбрался из машины.

Майор последовал за ним. У водителя чуток отлегло от сердца, а глазам начал возвращаться нормальный фиолетовый цвет разведённых чернил.

Тело лежало, разбросав конечности и залив кровью себя и асфальт. На вдавленной грудной клетке можно было различить следы протектора.

– Звери… – прохрипел Ершов и побежал к обочине. Согнувшись, он доложил кювету о том, что жена готовила на ужин.

Проводив его соболезнующим взглядом, капитан вытащил из планшета стандартные бланки и принялся не спеша заносить данные. Порывшись в карманах трупа и не обнаружив никаких документов, он разочарованно вздохнул, но тут же встрепенулся. Откинувшись в процессе обыска, голова явила его взору глубокий порез шеи. Дело запахло не только банальным ДТП.

– Эй, ты! Как тебя? – обратился он к водителю.

– Сержант Загоруйко, – отозвался тот.

– Вызывай «скорую»!

– Так ведь, когда мотор работает, по рации ни хрена не слышно.

– Ну, так заглуши его, обормот!

– Заглушить-то я его заглушу, но потом не заведу, – возразил Загоруйко и пояснил: – Аккумулятор ни к чёрту…

– Так на кой ляд такая рация?! – возмутился Захарченко.

– Положено. – К сержанту полностью возвратилась профессиональная самоуверенность.

– В чём дело? – на фоне зарослей нарисовался зеленоватый майор, весьма и весьма напоминая весенний куст сирени.

– Да вот. – Капитан носком сапога ещё больше откинул назад чужую голову, чтобы Ершов смог получше рассмотреть рану.