— Но, если это правда и у меня действительно нет хобби, — извечно задумчивый Патрик задал вопрос.

— О, мистер Гарднер, — учитель улыбнулся. — Я счастливый обладатель информации, что вы пишете. Пьесы или поэмы, а может быть и прозу. Это не важно. Важно лишь то, что у вас есть увлечение.

Патрик возмутился.

— Но это личное!

— Вот именно. И это как нельзя лучше раскрывает вас, как человека.

— Я никому не показываю свои стихи!

— Так, может быть, настало время сделать это? — мистер Фицц посмотрел поверх своих круглых очков, а потом выпрямился. — Каждый из вас уникален, и каждый может много рассказать большому миру. Я не ограничиваю вас ничем. Мистер Гарднер, для вас сделаю исключение. Ваша работа должна быть о стихах.

Патрик обреченно рухнул на сложенные на столе руки и застонал. Альба улыбнулась. Она знала таких людей. Жуткие перфекционисты с синдромом отличника, которые даже под страхом смерти не раскроют себя или свою работу, потому что считают ее недостаточно хорошей. У них все должно быть и-де-аль-но.

Прозвенел звонок и, дождавшись Кору с задней парты, девушки вышли в шумный коридор. Уроки закончились, но сестры решили остаться еще ненадолго, чтобы сделать домашнее задание в библиотеке.

Пробираться через жужжащий рой спешащих домой студентов не хотелось. Альба неспешно, иногда ускоряясь, попав в волну толпы, шла вдоль металлических шкафчиков. Ее волосы, собранные на одну сторону, пружинили от каждого шага, взлетая то вверх, то вновь опускаясь вниз. Яркие кончики мельтешили у лица, врываясь в скучную картинку перед глазами озорными всплесками.

Библиотека находилась на нижнем уровне школы. Чтобы попасть в почти полуподвальное помещение, нужно было пройти два лестничных пролета с темными укромными уголками под ними.

В одном из них Альба и увидела его.

Ноа стоял у стены лениво прислонившись к ней плечом. Рядом с ним уже знакомый невысокого роста парень, который удерживал за воротник третьего. Нависая, периодически встряхивая его и прижимая к стене, парень пугал. Не только Альбу, но и пойманного ими несчастного.

Девушки застыли на нижней ступеньке. Альба непонимающе оглянулась на сестру и заметила, как та безумно быстро бледнеет. Кора покачала головой, резко схватила Альбу за рукав и потянула обратно. Но Альба не поддалась.

Она уже успела увидеть, как друг Ноа еще раз встряхнул парня, прижал его к стене и что-то сказал. Так, что тот, как испуганный болванчик, закачал головой. От ее взгляда не укрылось, как оторвавшись от стены, парень скользнул по ней и рухнул на пол, что-то выискивая в своем рюкзаке. Альба видела протянутую пачку купюр, которую Ноа, также, как и стоял до этого, лениво спрятал во внутренний карман своей куртки. А потом он похлопал парня по плечу и обернулся.

Взгляд серых глаз полоснул по лицу. Ноа оторвался от стены, сказал что-то другу и медленно склонил голову к плечу. Его друг обернулся, пробежался по телу Альбы взглядом, облапав каждый участок девичьего тела, и, к ее удивлению, улыбнулся, а потом и вовсе подмигнул.

Через миг они молча развернулись и скрылись в темноте лестничного пролета.

— Что это было? — Альба посмотрела на сестру.

— Мамочки, теперь нам точно конец, — Кора обреченно вздохнула. — А я еще пожить хотела.

— О чем ты?

Альба озадаченно наблюдала за тем, как сестра, прошептав «Господи» схватила ее за рукав и потянула вниз по лестнице. Оставшуюся дорогу до библиотеки она молчала, лишь театрально громко вздыхала и качала головой.

— Кора, ты не можешь молчать. Расскажи мне, — Альба наклонилась и шепнула на ухо, стараясь не мешать сидящим за соседними столами студентам.