– Спасибо.

Как-то случайно она коснулась своей рукой его руки. Они оба почувствовали, что её рука была необыкновенно холодна и немного дрожала, а его рука, как ей показалось, была почти горячей. За какие-то секунды он передал ей долю тепла, но ему надо было идти дальше. Сходя с трапа, он ей сказал:

– Всё будет хорошо. Сожалею только, что мы вряд ли когда ещё увидимся.

Она попыталась ему что-то ответить, но он быстро сошёл с трапа и шагнул в пространство полуприцепа. Из пространства самолёта она помахала ему рукой. Он ответил ей так же. Водитель автопоезда закрыл двери салона полуприцепа и повёз пассажиров к зданию аэровокзала.

Согласно действующим инструкциям экипаж в данной ситуации должен был оставаться на борту до получения разрешения на выход от руководителя полётов. Стюардесса была единственным членом экипажа, которому не надо было писать никаких объяснений. Командиру предстояло отвечать на главный вопрос – почему не запросил разрешения на посадку раньше, когда на борту был больший запас топлива. Диспетчеру аэропорта предстоял ответ на вопрос, почему задержал посадку аварийного борта вместо борта, следовавшего по расписанию.

Автопоезд доставил пассажиров к входу в зал прилёта. Кого-то там ждали встречающие, кто-то спешно пошёл к остановке транспорта. Приметный стюардессе пассажир, в руках которого был небольшой чемоданчик, прошёл в главный зал аэропорта, рассмотрел схему проезда в город, глянул на стенды с описаниями местных достопримечательностей, зашёл в буфет, где немного позавтракал стаканом кофе и парой бутербродов, после чего вышел на площадь перед аэровокзалом. Здесь он сразу ощутил, что то, где он находится, есть далеко не Москва с хорошо налаженной сетью транспорта. Его взору предстал автобус ЛАЗ-695, забитый людьми сверх всякой возможной вместимости. Как там могло поместиться столько человек – трудно было представить. Обе двери автобуса невозможно было закрыть. Шофёр вышел со своего места и поочерёдно запихнул внутрь последних пассажиров, позволяя дверям закрыться. Автобус тронулся с неимоверно просевшей подвеской и ощутимым креном на правую сторону. Для московского взгляда такое могло казаться не совсем стандартным, хотя и отчасти понимаемым. Из располагавшегося на остановке расписания можно было прочитать, что следующий рейс до города будет не раньше, чем через час с несколькими минутами. Ничего не оставалось делать, как расположиться на стоящей рядом скамейке и ждать. Доехать до города на такси в его планы не входило, да и таксомоторных автомобилей на обозреваемой площади не было видно.

В нескольких метрах от скамейки на площади остановился большой чёрный ЗИМ, машина, для того времени уже начинающая приобретать статус раритета. Из этой машины вышел человек делового вида с толстым портфелем и направился к зданию аэропорта. Шофёр несколько минут постоял, рассматривая какие-то бумаги, затем убрал их и тронул автомобиль. Проезжая мимо автобусной остановки, он притормозил и сквозь открытое окно правой передней двери обратился к сидящему на скамейке человеку:

– Вам в город? Садитесь, поедем, автобус нескоро будет, да и сесть в него вам без труда не придётся.

Приехавший человек нерешительно подошёл к машине. Шофёр продолжил:

– Садитесь, я вижу, вы из Москвы, не очень привыкли к нашим особенностям.

– Спасибо.

Он сел рядом с водителем, и они поехали. Чувствовалось, что шофёру не по душе находиться в режиме одиночества и долгого молчания. Он продолжил дальше свои рассуждения:

– Вы сюда из Москвы в командировку, я так говорю?

– Да, что-то вроде того.