» (Ин. 3:4). Но для Иисуса в доктрине второго рождения нет ничего необычного – Христос легко оперирует давно знакомым для Него понятием, поскольку в Индии слово «дваждырожденный», двиджа, укоренилось много веков назад, став основой разделения общества на касты, варны. Всего насчитывалось четыре: класс работников, шудры, класс предпринимателей, вайшьи, класс управленцев и воинов, кшатрии, и класс духовных наставников, брахманы. В касту дваждырожденных посвящались представители только первых трех высших сословий – брахманы, кшатрии и вайшьи. Класс работников такой возможности не имел, поскольку древним мудрецам было известно, что неравномерность эволюционного процесса становления души обусловливает наличие в человеческом обществе прослойки, не способной к восприятию духовных истин. Об этом неоднократно говорил Христос и своим ученикам, предупреждая о бесплодности проповеди шудрам: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7:6). Не стеснялся Иисус донести эту истину и до тех, кто толпами ходил за ним в ожидании чудес, повторяя, что «никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего» (Ин. 6:65). И многие уходили. Так говорит Евангелие. Но в данном случае под «рождением свыше» Иисус имеет в виду не столько наработанную в ходе эволюции способность личности к самосознанию, а сколько внезапную вспышку Света, когда в течение очередного воплощения душа внезапно получает первый опыт контакта с Божественным – рождается к духовной жизни.

Пункт шестой. Еще один пример использования Иисусом ведантических понятий.

Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся. (Лк. 12:49)

В толковании этих слов Иисуса точка зрения Святых Отцов неоднозначна. По мнению одних, «огонь», который Иисус мечтал увидеть полыхающим на земле, это мистическое пламя, неоднократно упоминаемое в Священном Писании, а именно: небесный огонь, который действовал в апостолах; который просветил ум Павла и омрачил его зрение; огонь, который видел Моисей в купине и который восхитил пророка Илию с земли. Иными словами, речь идет об огне не земном, а духовном – некоем овеществленном символе высшего мира. В интерпретации других богословов «огонь», принесенный Христом, – это «духовная сила, которая разрушает настоящий строй мира сего, и преображает его в новый». Есть версия и совсем экзотичная. Опираясь на слова Христа, что «не мир пришел Я принести, но меч» (Мф. 10:34), некоторым богословам в «огне» виделись раздоры и разногласия, которых никак не избежать при Втором пришествии Христа. По мнению других старцев, слова Христа следует понимать фигурально, имея в виду огнем «огонь в сердце, воспламеняемый Духом Святым», или «огонь Божией благодати». На наш взгляд, последнее толкование наиболее приемлемо, поскольку максимально соответствует контексту учения Христа.

Но почему Иисус выбрал именно это слово, а не какое другое?

Обратимся к санскриту. На этом древнейшем языке слово «жар», родственное слову «огонь», звучит как тапас. В незапамятные времена это слово перекочевало в терминологию Веданты и стало означать мощнейшую концентрацию всех внутренних сил, направленную на реализацию одного из духовных состояний или на достижение других высших целей. В дальнейшем появилось понятие, производное от слова «тапас», – тапасья. Тапасья – понятие, почти тождественное Тапасу, и означает концентрацию воли с целью обретения контроля над низшей природой, ее обуздание и привнесение на ее уровень высшего сознания. В настоящее время слово «тапас» по большей части воспринимается как аскетическая практика, воздержание или самоотречение. Несомненно, что Иисус использовал слово «огонь» в его первоначальном смысле, имея в виду Тапас как горячую устремленность к обретению высших духовных состояний путем концентрации всех внутренних сил.