Если, скажешь: «Плачу», спросят кому. И не просто так, а конкретно, Чья бригада, когда приходят, кто приходит. Обмануть не получится. Проверят, пробьют по своим каналам. Если сочтут информацию достоверной, а крышу внушающей уважение, оставят в покое. Если нет, будут стрелки, разборки.

Один мой знакомый, услышав такой вопрос у себя в офисе, посмотрел так серьезно на гостя и коротко ответил:

– Ментам?

– Кому конкретно?

– Ты хочешь, чтобы я тебе всех оборотней посдавал? Забивай стрелку, там тебе расскажут.

Мой знакомый тогда хорошо блефанул и ему поверили. Оставили в покое. Но такая вещь прокатывает только раз.

Мне бы тогда время потянуть. Сказал бы: «Только открываюсь, зайди через пару месяцев, обо всем добазаримся».

А потом, через полгода-год, уже все поменялось. Крупный бизнес обзавелся своей службой охраны, средний спрятался в бизнес-центрах с ВОХРовцами и пропускными системами, а мелкий… Рынок тогда весь пустили под экскаватор, а самих предпринимателей отправили в новый торговый центр, с сигнализацией и тревожными кнопками. Да и сами возмутители спокойствия куда-то пропали. Кого-то посадили, кого-то убили, кто-то уехал, кто-то затаился и переквалифицировался в контрабандисты. В общем, стало намного спокойнее…

Но тогда я этого не знал. Я психанул, посмотрел на пришедшего так же серьезно, как мой знакомый и сказал сквозь зубы:

– Шел бы ты дядя… по своим делам дальше. А я видишь – занят!

А он тоже посмотрел на меня так внимательно и говорит:

– Я тебе прямо здесь ебало бить не буду, но ты все-таки подумай над предложением.

Спокойненько так сказал, повернулся и пошел. К своему джипу. Пошел и вдруг остановился как вкопанный. Остановился и прошептал:

– Мать моя женщина…

Потом сплюнул и пошел дальше. А я посмотрел ему вслед и смотрю – а там отец возле чайханы стоит.

Потом я уехал, а когда вернулся – ни павильона, ни отца уже не было. И начались мои мытарства, впору было начинать «Историю моих бедствий» писать.

Ну ладно, как-то пережил… Теперь выясняется, оказывается он герой. Прочитал я вторую статью. О том, как «надежные люди с автоматами» боролись с бандитизмом. Ничего конкретного не было, но сама ситуация меня несколько удивила. Хотя помощи в поисках отца мне это не даст никакой.

Карнаухов, правда, не советовал мне сильно акцентировать на этом внимание, но, если я вдруг, чисто случайно, окажусь где-нибудь в архивах МВД, КГБ или Министерства обороны, то могу поискать материал. Возможно, мне не откажут.

– Проект «Немезида» – выдохнул он мне в ухо.

А потом мы с ним попрощались. Он взял у меня адрес электронной почты – на случай, если ему удастся узнать что-нибудь о моем отце по своим каналам. Потом вручил мне папку с отцовыми бумагами, и я мимо сидящего на выходе капитана вышел на улицу.

Бумаги оказались странными. Очень странными. Я начал их читать, и их содержание сломало мне мозг. Какие-то записки сумасшедшего… Стихи. Никогда не подозревал, что мой отец мог писать стихи. Чужие читать, даже по памяти, оценивать, критиковать, это пожалуйста. Это я даже сам наслушался в детстве. Но писать свои… Тем более такие…

Что за бред? Да, я всегда считал своего отца человеком странным, но не настолько же…

Я резко повернулся, проходя мимо лотка с газетами, и что-то кольнуло у меня в подсознании. Словно маленькая иголочка коснулась оголенного нерва. Я застыл на месте. По телу прошла мелкая дрожь.

Медленно-медленно, словно охотник, потерявший след, я повернул голову в обратном направлении и замер. Маленькая иголочка в моем мозгу превратилась в ржавый гвоздь. С передовицы газеты, сложенной в четверть, которая лежала на прилавке, на меня смотрел он… Бородач с безумными глазами… Со вчерашнего кошмара. Воспоминания были еще слишком свежи, и я не мог перепутать.