Я оглянулась на Удальцова. Весь его вид словно говорил: «Всю дорогу об этом мечтал». В принципе, я тоже не против.

– Очень хотим, – ответила я.

– Мальчики против девочек, как вам? – предложил Удальцов.

– Дедушка этого не одобрит, – заявила девчушка в розовой курточке и шапке с помпоном.

– Почему не одобрит? – поинтересовалась я.

– Дедушка учит мальчиков и девочек помогать друг другу, а не соперничать, – ответила малышка и это было именно то, что я ожидала услышать.

– Кто хочет играть в моей команде? – предложила я.

Вызвался Лёша (тот самый бедовый десятилетка) и одна из девочек – Настя, а в команде моего школьного кошмара оказались Маша и Гриша, самый младший из всех, которому едва ли можно было дать больше трёх.

Я нахлобучила шапку пониже на лоб, надела варежки и игра началась. После долгой поездки было приятно размять руки и ноги и вшестером мы мигом достроили крепость, налепили снежных «ядер» побольше и принялись перебрасываться. Точнее, мы с Удальцовым стреляли по крепости либо друг другу в корпус и по ногам. Малыши же попадали в цель через раз, но счастливого визга и смеха было столько, что у самой настроение резко взлетело вверх. Давно я не испытывала столько удовольствия от простой детской забавы.

Вскоре к нам присоединились и другие дети и не прошло пяти минут, как все стали белыми, точно снеговики. Чей-то прицельный удар сбил шапку в сугроб и стоило мне наклониться, кто-то подкрался сзади и забросал меня снегом. Я не удержала равновесия и упала. Снег попал в рот и нос, но мне было весело. Дети с криками: «Закопаем Дарину в снег!» – подняли ужасный гвалт.

– Вкусно? Хочешь добавки? Кушай-кушай, – приговаривала Настя и, в отличие от остальных, только стряхивала с лица и воротника налипший снег.

А маленький Гриша набирал полные пригоршни снега и делал «салют», осыпающийся переливающимися всеми оттенками семицветья снежинками. Сопротивлялась я только для вида, чувствуя себя главной героиней новогодней сказки.

– Эй, ребятня, кажется, тётя Рина уже наелась досыта, – послышался счастливый голос Удальцова. – А дядя Гордей успел проголодаться!

Малыши радостно переключились на него. Не простив ему сбитой шапки, я присоединилась к ним и вскоре из сугроба стала торчать одна голова. В тёмных растрёпанных волосах, точно маленькие звёздочки, искрились снежинки, они же отражались и в карих глазах, а нос покраснел, как у Деда Мороза.

Но тут Удальцов высунул из сугроба руки, выпучил глаза и выпалил:

– Бу!

Маша пискнула и всплеснула руками, а маленький Гриша расхохотался так, что упал в снег и засучил ножками.

Снегопад резко усилился и детей позвали обедать. Они разбежались по домам, а Настя задержалась и всучила мне деревянный гребень с высеченным изображением медведей, волков и лис.

– О, спасибо, – я не ожидала презента и немного растерялась. Мне совершенно нечего было подарить в ответ.

– Он не простой, – шепнула девочка, – если встретишься с кем-то из них, – она ткнула пальцем в фигурки зверей, – просто брось его оземь. Он поможет.

– Как скажешь.

Я удивилась – это слишком мягко сказано. Видно, девочка почувствовала моё замешательство, робко улыбнулась и заторопилась к дому, где рябина росла.

Нас с Удальцовым тоже пригласили в дом. Хозяйка, румяная женщина в красивом домашнем платье и ниткой жемчуга на шее, назвалась Снежаной Олеговной и предложила чаю с пирогами. Я ужасно проголодалась и с благодарностью приняла предложение. И только разувшись, я обнаружила, что снег доверху набился в угги и шерстяные носки совсем промокли, а на варежки, как в детстве, налипли затвердевшие комки снега. Хозяйка предложила нам сухие носки и тапки, а мокрое велела развесить на верёвке над настоящей изразцовой печью. Я такие только в музеях видела.