— Ну а зато у нас семья огромная. Мы местные. Какие у тебя планы на лето? — интересуется она у меня.

— У меня практика, — напоминаю. — Я работаю.

— Работа в жизни женщины не главное, — говорит она. — Главное — это семья.

— Я думаю, всегда можно найти какой-то компромисс… — замечаю.

— Важно не затягивать, как я и сказала, — итожит она.

— Где ты работаешь? — интересуется отец Захара. — Напомни.

Вообще-то, я не говорила где. Просто не было повода. Бездомные животные и волонтерство здесь никому не интересно, и завладеть всеобщим вниманием за этим столом мне вообще сложно.

— Это волонтерский центр, — объясняю. — Он работает по разным-разным направлениям, но офис у них один. И я там юрист.

— Я найду для тебя нормальную практику, — легко замечает он. — Например, у Филимоновых в конторе юридической. Завтра позвоню.

Подняв лицо, я чувствую, как напрягается мое тело. Я чувствую волнение, как моя храбрость слегка скукоживается, потому что, сказав это, отец Захара не ждет от меня реакции. Не ждет, что я одобрю его идею или нет.

Посмотрев на своего старшего сына Максима, жена которого за весь ужин вообще ни единого слова не произнесла, он спрашивает:

— Ты документы с собой привез? Подпишу после ужина…

— Спасибо, — перебиваю, сжав в ладони вилку. — Но мне не нужна другая практика. Я сама выбрала эту. Мне нравится там работать.

Он переводит на меня слегка удивленные глаза, будто картина заговорила, а его супруга обращается ко мне чуть возмущенно:

— Владимир Александрович хотел тебе как лучше сделать.

— Мне не нужна другая практика, — повторяю, пока щеки под напором ее взгляда краснеют. — Спасибо за предложение, но я останусь там же.

— Свое время лучше тратить с пользой, — вступает в разговор Владимир Александрович. — В нормальной юридической фирме ты получишь больше опыта. Пообщаешься с умными людьми.

— Я каждый день общаюсь с лучшим… юристом, — напоминаю ему о том, что мой отец — главный городской судья.

— И что он думает о твоем выборе?

— Он не против, — отвечаю ему.

— Странно, — закрывает тему, оставляя меня в покое.

Захар стучит пальцами по скатерти, глядя на меня через стол.

Растягиваю губы в улыбке, которая выходит механической.

Разговор снова начинает вращаться вокруг семейного бизнеса, и успехов Захара в топовой корпорации страны, а я чувствую облегчение оттого, что обо мне забыли.

Когда мой парень везет меня домой, уже совсем стемнело. Сам он мою работу считает блажью и не интересуется тем, что у меня там происходит.

Окна моего дома темные. Только в двух горит свет. Внизу, в кабинете отца, и наверху, в спальне родителей.

Заехав во двор, Захар снимает блокировку с дверей и наблюдает за моими движениями, пока отстегиваю ремень и поднимаю с коврика свою сумку.

Ему нравится мое тело. Когда мы начали встречаться, его влечение ко мне даже немного пугало, а сейчас я привыкла, но… у меня не получается отвечать ему тем же. Бешеным влечением к его телу. Хоть я и пытаюсь это скрывать.

— Пока? — стараюсь звучать как обычно, но мне хочется вырваться из салона и почувствовать на коже теплый вечерний воздух.

Распахнуть руки и мчаться куда-нибудь до тех пор, пока из головы не выветрится этот туман, который поселился там в последние два дня!

— До завтра? — уточняет Захар.

— Завтра я работаю. И послезавтра тоже.

— Ну да, — кривовато улыбается он. — Бездомные всего мира теперь в надежных руках.

— Именно так, — отзываюсь и тянусь к дверной ручке.

Захар подается вперед и оставляет на моих губах легкий поцелуй, обняв ладонью щеку.

— Пока, — бормочет тихо, заглядывая в глаза.

Кивнув, я выскальзываю из машины, а когда захожу в дом, меня поглощает, выкручивает желание, которым мучаюсь весь этот чертов день.