Первая растяжка попалась ей буквально через пятьдесят шагов по едва заметной тропинке. Весело оскалившись, она отшвырнула очередную колючку и аккуратно переступила тонкий тросик. Мысленно похвалила хозяина дома за предусмотрительность, замедлилась. Шла, осторожно переступая камни и траву, наступая только на чистые, светлые участки тропинки. Через некоторое время напряжение дало о себе знать постукиванием в висках и увлажнившимися подушечками пальцев. Поморщившись, Кира вытащила вальтер, убедилась, что он снят с предохранителя. Ощущение оружия в руках добавило ей уверенности и некоторого спокойствия.

Второй растяжки не было. Вместо нее была проплешина, вырубленная в зарослях кустов ольхи, прекрасно подходящая для выстрела снайпера со второго этажа дома. Кира замерла в паре шагов от нее, размышляя, как подобраться ближе, не словив пулю. Слева темнел непролазный, заросший колючками склон, справа подъем редел взрослыми деревьями, камнями и неплохо просматривался со стороны дома. Хмыкнув, Кира присела и крадучись перебралась по краю вырубки. Или расчет, что темная одежда сольется с утренним сумеречным лесом оправдался, или ее просто не собирались убивать без разговоров, но выстрелов не последовало. До дома Кира добралась без приключений, высокий забор преодолела без особых сложностей. Во дворе наткнулась на пожилого пса, не проявившего к ней вообще никакого интереса. Такая гладкость проникновения на территорию несколько настораживала.

Задняя дверь, вопреки болгарской беспечности, была не застекленной фанеркой, а железной, обшитой деревом. Замок тоже заслуживал уважения. Бесполезно провозившись с ним минут пять, Кира решила не портить хозяину дверь, а как приличный взломщик – выбить окно. Оказавшись в кухне – самое низкое окно, до которого она смогла дотянуться, – включила плиту и поставила чайник. Озябшие руки очень хотелось погреть о чашечку чая до прихода владельца дома.

Ждать его пришлось довольно долго, Кира успела выпить три чашки липового чая, найденного в кухонном шкафу. Посетить туалет, залезть в холодильник и беззастенчиво объесть хозяина на бутерброды с сыром. Когда щелкнул замок входной двери, она переписывалась со Стефкой, обсуждая пресс-релизы по последним событиям и утки для новостных каналов Болгарии. Быстро сунув в карман телефон и заменив его вальтером, Кира отставила чашку на стол и уставилась на открытую дверь кухни. В проеме бесшумно, как вампир, появился крепкий, широкоплечий мужчина с седой кудрявой шевелюрой. Объемный свитер скрывал торс, лишая ее возможности разглядеть, что он там прячет. Мужик окинул ее быстрым взглядом, будто фотографию сделал, усмехнулся. Опустил заведенную за спину руку вниз, щелкнув предохранителем на глоке.

– Ты должно быть Кира.

– Можно быть уверенным. Поздоровалась бы, но думаю Емил не настоящее имя, – схожим тоном ответила она.

Мужик хмыкнул. Вошел в кухню, будто пробирался по лесу так, чтобы не шелохнулись кусты. Чем-то он напомнил Кире туман, стелящийся в низинах, вроде бы незаметно захватывая траву и скрывая ее. Привычным движением засунул пистолет за ремень, посмотрел на заварочный чайник, принюхался и, открыв крышку, заглянул внутрь.

– Приболела? – в его голосе слышалась незлобная ирония с крошечной долей интереса.

Кира покачала головой, спохватилась и кивнула, внутренне хихикнув. Привычка к типичным для болгар жестам выражения отрицания порой приводила к забавным казусам. Мужик хмыкнул над ее запутанной пантомимой, отнес к любителям травяных чаев и счел тему исчерпанной. Достал чашку и заварил себе кофе так, словно в ее визите не было ничего необычного. Покосился на выбитый квадрат окна, который Кира за время ожидания заклеила пакетом, и улыбнулся уголком губ. В его поведении чувствовалось спокойствие и уверенность. Он вел себя как человек, который полностью контролирует ситуацию. Так же вел себя Даро на сделках с борзыми румынскими выскочками. Спокойно, ровно, уверенно. В любой момент готовый прострелить голову оппоненту. Затылка коснулся неприятный холодок, словно в нее кто-то целился.