Был такой сорт яблок – Медведка, это старинный зимний сорт, яблоко ярко-зеленого цвета, с кулак величиной, приплюснутое, кисло-сладкое и очень жесткое. Хранить его можно было хоть до Нового года. Чтобы его нормально есть, первоклассники стучали яблоком о притолоку двери и потом размягчившееся место кусали. Это называлось "отбивные яблоки". Кажется, именно от этого сорта произошел современный сорт "Слава Мичуринска". У нас на даче есть такая яблоня. Очень сладкие красно-зеленые яблоки, вкус немного напоминает даже грушу, но в отличие от предка, плохо хранится.

Чулки носили хлопковые, штопали на деревянных грибках. Один такой грибок и у меня сохранился, на крышке выжжен пейзаж, на ножке узоры, внутри ножка пустая, можно класть клубочки ниток и иголки. Это грибок моей прабабушки. Вот он на снимке.

Дошкольники (а иногда и первоклассники) зимой любили тихую игру в бирюльки. Сейчас это фигура речи, а тогда это был набор мелких деревянных игрушек, сантиметра полтора в длину – у меня где-то сохранился крошечный желтый кувшинчик с красной полоской по краю – и удочка с крючком. Игрушки насыпали кучкой на столе, а крючком осторожно подцепляли игрушку, но так, чтобы не пошевелить соседние. Пошевелил – передаешь удочку другому, и выигрывает тот, кто больше вытащит игрушек.

А что гороховые черепейники, обещанные в начале? Ну, это совсем просто. На рынке в то время продавалась такая простая еда. Густой гороховый суп (или кисель) заливался в глиняные горшочки ("черепки") и застывал. Потом его вынимали из перевернутых горшочков, и получались такие желейные конусы со срезанным концом. Вот это и были гороховые черепейники.

Кто теперь помнит «закон о кухаркиных детях»? Может быть, только тот, кто недавно прочитал «Кондуит и Швамбранию», да и то вряд ли кто ее сейчас читает. Я-то читала в детстве, но понятия не имела, что это имеет отношение ко мне самой, потому что именно по этому закону училась в гимназии моя бабушка.

А закон этот был такой: если родители ученика представят справку, что доход у них на одного члена семьи не выше определенной суммы (какой, я не знаю), а сам ученик вступительные экзамены в гимназию сдаст на все пятерки, и впоследствии будет учиться так же, то пройдет весь курс обучения совершенно бесплатно. Вот таким талантливым учеником и была моя бабушка. Денег в семье моего прадеда, начальника маленькой железнодорожной станции с девятью детьми, определенно не было, а вот способности были. И моя бабушка так проучилась все гимназические годы – на одни пятерки, и в четверти, и на экзаменах в конце каждого учебного года. Чтобы шумные братья не мешали заниматься, уходила на улицу или в лес, и учила там. И каждый год получала подарок от дирекции – какую-нибудь книгу с надписью красивым старинным почерком на внутренней стороне обложки – «Ученице 1-го класса за успехи…», «Ученице 2-го класса…».

Две или три такие книжки я читала, когда приезжала к бабушке с родителями. Те книги, которые я помню, были сборниками рассказов для девочек (так и было сказано в заголовках – «для девочек»), один сборник разных авторов, а другой – только Чарской. Кстати говоря, сколько бы ни издевались над Чарской люди с тонким литературным вкусом, рассказы были интересные. Хотя для современного читателя, даже не взрослого, кое-то звучало курьезом, например, такое: «Теперь они с маменькой узнали, что такое настоящая бедность, ведь они жили в маленьком домике всего с одною служанкой…». Для моей бабушки, которая каждый год представляла справку о том, что в семье денег на гимназию нет, это, должно быть, тоже звучало не лучшим образом.