– Спасибо, – прошептал Тимофей, сжимая в одной руке яблоко в другой распечатанную плитку гематогена, – спасибо!

– Ну вот, – Мина верно, головой покачала. – я ему подарки сделала, а он плачет. Чего сейчас-то стряслось?

– Прости меня. Я… с непривычки. Просто страшно тут одному было тебя дожидаться, я… надумал всякое. А потом… прости.

– Рева-корова. Кого спасла. Жуть, – пальцы снова коснулись его волос. И тут же исчезли. – Давай, садись за стол, вот сюда, будем ужинать. Чай попьешь? Как знаешь. Я тебе сейчас кровать сделаю.

– У тебя окно разбито… – зачем-то произнес он.

– Знаю. Все никак не соберусь заколотить. Стекло дорогое, а я… да неважно. Без мужика никак, а он в слезы, – прибавила Мина. И чуть тише: – Ешь уже, вижу, какой голодный.

– Спасибо…

Он давился слезами, гематогеном, потом съел два яблока, понял, что сегодня в него больше ничего не влезет, желудок запротестовал с отвычки. Мина постелила ему матрац на полу, уверив, что кровать так себе, а крыс тут давно нет, да и вообще зверей никаких. «Меня не животина не любит, – прибавила она. И помолчав, договорила: – Я ж на них тоже охочусь». И наказала ему спокойно спать.

Удивительно, но провалился он сразу, едва голова коснулась небольшой подушки, которую ему положила хозяйка. Голова просто отказалась переваривать случившееся за сегодня, а потому он спал без снов, без мыслей, проснулся только, когда мозг чуть-чуть освободился от гнета усталости – наверное, ближе к концу ночи. Только тогда он осознал, очнувшись внезапно, где находится, почему и как сюда попал. Немного успокоившись, поднялся.

Где туалет, он понятия не имел, потому решил, стараясь не беспокоить Мину, выйти на крыльцо. Когда по собственным ощущениям, добрался до нужной двери, за спиной послышался знакомый уже голос:

– Бежать вздумал?

Он вздрогнул всем телом.

– Не хотела пугать, но ты куда-то собрался, – Тимофей, запинаясь, объяснил. – А, я балда, не сообразила сразу. Идем, покажу. Да не смотрю я, все, обратно сам дорогу найдешь.

Он вернулся, не так быстро, как хотелось бы. Снова лег и снова отключился, проснувшись только, когда солнце поднялось к зениту. Лучи его легли на лицо, Тимофей почувствовал это и верно, потому проснулся. Видеть их он не мог, но ощущал приятное тепло. Улыбнулся, встал и принялся искать Мину. Долго не находил, пока вдруг не услышал скрип открывающейся двери.

– Ожил, страдалец, очень рада. Я в магазин сходила, вот накупила всего, – ему послышался стук сумки по столу, что-то внутри стеклянно звякнуло, а еще железисто бухнуло. – На твои деньги пошикуем немного, думаю, возражать не будешь. Сейчас все сготовлю, я быстро. А ты пока посиди или…

– Я лучше по дому похожу, если мешать не буду. Мне хоть понять, где нахожусь.

– Тоже дело, – будто ветерок пронесся мимо него. – Не будешь потом спотыкаться и… и вообще. Я печку затоплю, света ведь нет. И вообще ничего нет. Потому и выживальщица, – добавила она неожиданно гордо. И потом, чуть погодя: – Я еще фанерку сперла, окно заколотить, чтоб не дуло. Ты знаешь что… ты потом матрац к стенке поставь, чтоб не мешал. Вот смотри, что взяла: банку тушенки, карбонада, джем, макароны, супы разные в пакетиках, потом еще зеленушки, картошки, она дешевая сейчас, смотри…

Мина все выкладывала ему на руки, Тимофей не понимал, для чего она это делает. Вроде бы похвастаться, сколько принесла, но ведь только что просила убраться в комнате. Интересно, подумалось, ему вдруг, а она спала рядом с ним или где-то еще? Вот тут диван есть, он нашел его еще утром, когда туалет искал. Может, на нем?

– Заслонку у печки открой, я быстро все сготовлю, – торопила сама себя Мина, раскладывая покупки по сервантам. – Холодильника нет, а и не работал бы, вот приходится брать, как в поход. Но ничего, переживем. Нет, чуть левее и выше, дотягиваешься? Да, и на себя. Хорошо, я сейчас огня разведу. Будет пища.