Кольцами они сидели на спинах друг друга, словно обороняя своими неживыми телами сооружение, вздымавшееся чуть ли ни к самым тучам – башню, чью крышу невозможно было разглядеть из-за адских скульптур. Изваяния были самыми разными, некоторые с руками и ногами, подобные громадным людям с головами ужасных зверей, другие сами как звери, порожденные лоном какой-нибудь смертоносной богини. Снизу находились самые большие чудовища, и каждый новый ярус сокращался, превращая башню в конус, в тысячеглавую гору, не имевшую ни окон, ни дверей.

Оказалось, что дверь все-таки есть, каменная, как и все, что здесь находилось. Но я не заметил ее, потому что огромная голова, как бы составленная из двух половин, выступала на поверхности ее створок. Барельеф этой бычьей морды с громадными, во всю высоту двери, рогами, был столь же пугающим, как и другие застывшие стражи этого места. Тяжелое кольцо в ее носу оказалось неделимым и потому намертво запирало двери.

Мы подошли ближе и прямо над дверью я различил табличку, где буквами римского алфавита было высечено одно короткое слово «sofos». Заметил его не один только я.

– Софос? – Прочел Редерик. – Что это такое?

– Так Малефики называют это вместилище мудрости. – Ответил Хагамар.

– Оно вперед читается точно также, как и назад. – Заметил я.

– Ты наблюдательный. – Похвалил Хагамар. – А теперь заметь еще кое-что. Если его перевернуть вверх ногами, форма каждого знака не изменится, и слово не утратит свой смысл.

– И в самом деле! – Приглядевшись, удивился я. – Также как если перевернуть любую букву в отдельности, не трогая остальные.

– Правильно. – Улыбнулся Хагамар.

– Как же мы попадем внутрь? – Спросил Редерик.

– Постучим. – Ответил Хагамар, жестом приглашая сына сделать это. Редерик не обрадовался такому предложению. Несколько нерешительно, всячески пытаясь скрыть обуявший его страх, он подошел к рогатой голове, протянул к ней дрожащую не от холода руку и трижды стукнул кольцом в дверь. И в этот момент жуткая пасть каменного изваяния раскрылась, обнажив острые зубы. Редерик, которому показалось, что демон хочет откусить ему руку, в ужасе отпрянул, а голова заговорила, и зычный неживой голос разнесся по округе подобно раскатам грома.

«Первый – небесный египетский бог,

Второй – сладкий плод с бахчи.

Совмести, и один из грехов

Получи!»

Такими были ее слова, а мы все от изумления застыли, не зная, что делать дальше.

– Загадки? – Удивился я.

– Неверно! – Тут же прогремела голова, видимо, принявшая мой возглас за ответ. – Вторая попытка!

Хагамар поднес палец к губам, дескать, если не знаешь разгадку, лучше помалкивай.

– Ратыква! – С детским восторгом в глазах возопил Редерик и озарил сие мрачное царство своей солнечной улыбкой.

– Неверно! – Бесстрастно ответила голова, похоже, не посчитавшая шутку Редерика остроумной. – Последняя попытка!

Ториэн, видимо согласный со здешним привратником, только закатил глаза.

– Гордыня. – Спокойно произнес он, на что голова одобрительно сказала:

– Правильный ответ! – Она вновь застыла, кольцо в ее носу разомкнулось, упало к ногам Ториэна, и тяжелые каменные створки сами собой разошлись в стороны, отворяя высокий полукруглый проход.

Ториэн подобрал удивительное, за столько лет не поржавевшее от воды кольцо и повернулся к Редерику, все еще сиявшему от радости.

– Ра, к твоему сведению, никогда не был богом небес.

– Скажи еще солнце не на небе? – Нисколько не смутившись, возразил Редерик.

– Представь себе, не там. И сейчас не время для твоих глупостей. – Упрекнул Ториэн брата, но тот, как будто стал еще веселее.

– Не будь такой букой, Торри!