– Как же умно распорядилась природа! – Говорил я, повышая голос, чтобы перебороть утробный рокот дождя и бегущей в канавах воды.

– Что ты имеешь в виду? – Поинтересовался Хагамар. Его голос был тверд и слышен, и казалось, что он для этого не прикладывает никаких усилий.

– Королевство ведь находится ниже Серебряной Завесы. Не будь меж ними расщелины, его бы давно смыло.

– Это не природа. – Спокойно возразил Хагамар. – Это работа великих умов древности, создавших Завесу и предусмотревших ее влияние на окружающий мир. Они заклинали своих богов защитить их знания от людей и людей от их знаний, и тогда с неба пролилась вода, которая отделила два таких разных мира. Малефики ограничили ее власть небольшим участком, оставив людям другие земли, но здесь место их силы, их природы, их законов. Мы все здесь смиренные гости, и не нужно забывать об этом.

Воде уже не хватало места в прогалинах. Мы шли по узеньким тропам, рискуя в любой момент поскользнуться и упасть в ручей, течение которого было таким бурным, что не оставило бы нам ни одной возможности спастись. Идти было опасно, но все же мы шли, потому что нельзя было повернуть назад, нельзя было проявить слабость перед этой древней силой, испытывающей наши души.

И вот она, наконец, выросла перед нами сплошным водопадом, потоком расплавленного серебра. Она грохотала так, будто горы плясали под музыку божественных труб. От нее шел нестерпимый холод, готовый, казалось, заморозить все живое. Брызги поднимались от земли на высоту в три, а то и четыре наших роста, а затем, обрушивались, жаля нам лица и руки, словно ледяные пчелы. И эта стена воды была такой плотной, что за ней я не мог разглядеть ничего, ни земли, ни скал. Были только они, струи, хлеставшие камни серебряными плетьми. Воды здесь было в избытке, но камень, бывший, вероятно, прочнее любого алмаза, не смогло бы разбить ни одно растение, и жизнь в этой воде зародиться уже не могла.

Завеса никого не оставляла равнодушным. Ториэн и Редерик смотрели на нее восхищенно, даже Хьюго оставил привычное высокомерие и был как завороженный, словно, наконец, осознал свое подлинное одиночество в этом мире. Хотелось бы мне знать, какие мысли поднимает в нем эта стихия. Она пугала и отвращала от себя, но вместе с тем была прекрасна и привлекательна, и во мне вдруг в одно и то же время зародилось два противоположных чувства: мне хотелось бежать от нее со всех ног, и вместе с тем, окунуться в нее с головой.

– Нет времени останавливаться! – Закричал Хагамар. Теперь и он прикладывал усилия, чтобы преодолеть громоподобный рев воды. – Идти под дождем сложнее, поэтому держитесь рядом, а лучше за руки, чтобы не потеряться! Какие бы люди, твари или голоса вам ни мерещились, не поддавайтесь им!

Хагамар надел капюшон плаща, шагнул туда и моментально пропал из виду. Завеса поглотила его, как бездна океана, вдруг вставшая на дыбы, подобно вселенскому коню. Сыновья первыми последовали за отцом, и мы с Хьюго единственные остались на этой стороне. Он посмотрел на меня и спросил:

– Элли, тебе страшно?

Я не знал, зачем он спрашивает меня об этом, быть может, хочет снова посмеяться. Но только что-то необъяснимое, какое-то понимание его собственных чувств, заставило меня откликнуться и честно кивнуть в ответ. Впервые он не стал насмехаться над моей слабостью, а лишь согласно склонил голову, и я увидел в нем ту же неуверенность, какая была во мне. Нить понимания на мгновение протянулась меж нами, но он тут же оборвал ее, преодолел себя, надел на лицо маску решительности, а на голову капюшон и шагнул сквозь завесу. Недолго думая, я отправился следом.