– А Тени – это вообще что?
– Это её мир, созданный из наших снов. Из наших жизней, проще говоря. Каждая нить добавляет силу Теням.
– А выбраться отсюда можно?
– Я не знаю. Если тебя расплели… Я слышал старую легенду, что если ты соберёшь все свои нити, то сможешь вернуться обратно. Но я уже не знаю, правда это или нет. Когда я только попал сюда, то сильно в это верил. Но я так долго здесь брожу и до сих пор нашёл так мало. Я уже потерял надежду.
– Рубашечник, миленький! – закричала Бетти. – Но меня же не расплели!
– Не может быть! – Рубашечник словно взглянул на неё по-новому.
– Ткачиха только начала меня расплетать! Я человек, настоящий, из плоти и крови, я живая! Ну, так мне кажется… Скажите, пожалуйста, скажите, я смогу отсюда уйти? В этом Лесу, может быть, и хорошо, земляника и солнце, но я хочу домой! Я как вспомню чёрную тьму, через которую шла…
– Наверное, ты попала в самое Сердце Теней, – стал размышлять её собеседник, расхаживая взад-вперёд. – Никто из нас никогда там не был. – Рубашечник остановился и покачал головой. – Есть один путь. Я не могу и ничего не буду тебе обещать. Но я проведу тебя через Тени.
Жизнь текла по серебристым нитям. Она засасывала её, погружая прямо в ненасытное брюхо.
Ей надо было больше…
Больше…
Её глаза – тысячи её глаз – щурились от восторга.
Такого пиршества здесь у неё ещё не случалось.
Такое она хотела испробовать уже давно. И теперь жаждала большего…
Глава 5
Некоторое время они шли молча. Бетти пыталась переварить то, что узнала об этом мире.
Получается, что спасения отсюда, скорее всего, нет? Выйдя из темноты, она решила, что умудрилась ловко сбежать от Ткачихи. Как глупо было думать, что можно скрыться от Ткачихи в её собственном мире! Бетти, как могла, прогоняла от себя грустные мысли, но они возвращались вновь. Значит ли это, что она больше не увидит маму? Отца? Не перешагнёт порог собственной комнаты, не поболтает с Артуром Нимом… Не сделает ничего. Тоска навалилась на неё с новой силой.
Рубашечник был погружён в свои мысли. Он не произнёс ни слова с того момента, как они выяснили, что дни Бетти, по сути, сочтены.
Бетти понятия не имела, куда они идут, просто уныло плелась за Рубашечником по лесной тропинке – даже солнечный день не радовал её. Казалось, чёрные чары Ткачихи, которые на некоторое время оставили её, вернулись с удвоенной силой. Не хотелось ничего.
А ещё Бетти теперь всё время казалось, что за ней наблюдают несколько пар внимательных глаз.
Хотя на самом деле желания у неё всё же были: стоило Рубашечнику раздвинуть кусты, охранявшие от посторонних взглядов красивый родник с ледяной прозрачной водой, как Бетти вдруг захотела пить. Она подставила сложенные в горсть ладони под воду и напилась досыта.
Вода показалась ей слаще кока-колы, хотя раньше она была уверена, что вкуснее кока-колы напитка точно не изобрели. И уж тем более какая-то вода не может с ней сравниться! Это было что-то живое, что-то настоящее, особенно ценное после страшного чёрного места. Она просто не могла оторваться от источника. Рубашечник дождался, пока девочка утолит жажду, и тоже попил немного. Бетти сидела на камнях возле родника и рассматривала его лицо. Сейчас она хорошо могла разглядеть шрамы, тянущиеся от его глаз к вискам и убегающие ото рта на шею и дальше, за воротник рубашки. Видимо, Бетти привыкла, потому что шрамы уже не казались ей отталкивающими. Наверное, дело было в красивых глазах Рубашечника и в трепетной родинке над губой. Бетти всегда нравились люди с такими родинками. Они казались ей особенными, отмеченными судьбой. Такие лица не портят никакие шрамы.