Бетти осторожно переместилась ближе.

– Я сказал, не приближайся ко мне, – с незнакомым холодом в голосе сказал Рубашечник, словно в продолжение спора. – И не мешай мне в моих делах. Вмешаешься – я разозлюсь. Тебе это не понравится.

– Я не буду вмешиваться, – помедлив, ответил Охотник. – Пока не буду. Твори что хочешь, но не забывай, что с этого момента я стану твоей тенью на этом пути.

– Тенью в Тенях? Не заговаривайся, Охотник, – Рубашечник собрал в горсть тугую шнуровку на его кожаной куртке и приблизил лицо к его лицу. – Если ты помешаешь мне, то никогда не получишь того, чего хочешь.

– Если ты сдохнешь, не дойдя до Святилища, я тем более ничего не получу, – рыкнул Охотник и сбросил руку Рубашечника со своей груди. – Я своё слово сказал.

– Уходи отсюда, пока нас никто не увидел. Мы здесь как на ладони.

– Не волнуйся об этом.

Охотник вышел из-под дерева и исчез. Бетти только моргнула – а его уже нигде не было. Как сквозь землю провалился! Но удивляться было некогда: мгновением позже пришло осознание, что Рубашечник сейчас вернётся к тому месту, где её оставил. Бетти поспешила уйти, благо убрести ей удалось совсем недалеко. Она села на ещё тёплый мох и наконец шумно выдохнула.

Рубашечник – и общие дела с охотниками? В это верилось с трудом, и во рту было горько, несмотря на привкус земляники.

Охотник надвинул капюшон на лицо и пошёл прочь.

Проклятый Рубашечник! Ни в чём ему нет веры. Что он задумал сделать с этой девчонкой? И чего теперь стоят их договорённости?

Охотник остановился и запустил руку за ворот кожаной куртки. Они были там. Сияющие нити, которые медленно, постепенно насыщали его жизнью.

Они были там, но без Рубашечника и Святилища не представляли никакой ценности, только увеличивали риски.

Охотник решил, что последует за ними, что будет наблюдать издалека, что не спустит с них глаз.

Когда Бетти и Рубашечник вышли в Холмы, солнце пропало. Хотя Бетти только что своими глазами видела, как солнечные лучи падают на протоптанную тропинку, стоило выйти из-за деревьев и сделать шаг в сторону, как они исчезли. Небо заволокли тяжёлые свинцовые тучи, превратив небосвод в сплошной серый монолит. Как будто огромная гранитная плита накрыла пространство над бескрайними Холмами. Вид этого неба заставил Бетти вспомнить о сооружениях древних – каменных дольменах, которые были настолько же массивны, насколько пугающи.

Сами Холмы поразили воображение Бетти. Повсюду, куда только падал её взгляд, вздымались сизые груды земли, покрытые редкой зелёной травой. В воздухе медленно плыли серебристые нити. Земля бугрилась, словно перед извержением вулкана. К горизонту пролегла серая пепельная пустошь. Клоки тумана бродили между Холмами, как неприкаянные призраки. Это сумрачные сгустки пугали, пожалуй, даже больше внезапно изменившейся погоды.

А ещё больше её теперь пугало то, что рядом Рубашечник. Человек, который должен был стать ей верным другом, – мысль была детская и капризная, но ведь в сказках всегда так? Героиня попадает в неприятности, и ей на помощь приходит добрый и благородный рыцарь, спасая из передряг. Рубашечник и без того не сильно напоминал рыцаря. А теперь Бетти не знала, как находиться с ним рядом.

Он лгал ей и явно использовал для каких-то своих целей – был бы он честен, так рассказал бы всё с самого начала! А то, что он ведёт какие-то тайные дела с одним из слуг Ткачихи, вообще оставалось за гранью понимания Бетти.

Девочка чувствовала, что ещё немного, и все те чувства, что сейчас бурлили в ней – разочарование, отчаяние, тоска, недоверие, – просто выплеснутся некрасивыми слезами. Она не хотела выглядеть слабой перед Рубашечником.