Титаны и Боги Анатолий Игнатов

Аргус, Герион, Зефир, Иллея.

Вечер. Закат окрасил небо в пунцово-красный цвет. Над синей рекой появилась едва заметная дымка тумана. По каменистой дороге, пересекающей широкую зелёную долину, титан Аргус гонит своё стадо овец. Он уже несколько дней не был у себя дома.

Аргус (устало улыбаясь):

Кому-то нравятся бескрайние просторы,

Поля и рощи, реки, горы…

Мне ж стены дома моего всего милей.

А в нём жена моя – души не чаю в ней!

С богиней лишь сравнил бы только Ио!

Стройна, умна, нежна, красива.

Её любовью я и ласками согрет.

Прекрасней Ио, знаю точно, женщин нет!

Приду домой и заключу её в объятья. Зацелую.

И расскажу ей, как люблю её и как по ней тоскую

Там в рощах у ручьёв звенящих.

Как с безразличием смотрю на обнаженных нимф, беспечно спящих,

На берегах озёр и возле роз кустов цветущих.

Пинками прочь гоню сатиров вездесущих:

Бездельников, проказников никчёмных.

Но мастеров в делах сомнительных и тёмных.

Работать ни за что сатира не заставишь,

Но за уши от пьянства и разврата не оттянешь.

Всё время норовят что-либо умыкнуть,

Живут, не думая. Так лишь бы, как-нибудь…

На встречу Аргусу идёт громадный трёхголовый Герион. Он мрачен, с опухшими красными лицами на всех трёх головах. Двигается медленно, понуро и тяжело дыша. Аргус с интересом присматривается к нему.

Аргус (про себя удивленно):

Кого я вижу?! Герион?!

Понур и хмур, не в духе он.

Аргус (вслух):

Приветствую тебя, мой друг!

Почто так хмур? Каков недуг

Тобою ныне овладел?

Смотрю, осунулся, согнулся, погрустнел…

Герион (досадливо махнув рукой):

А-а-а! Чтобы все!.. Так мне и надо!

Куда-то делось мое стадо.

Наверно, снова кто-то подшутил.

Аргус(внимательно к нему присматриваясь):

А ты никак, смотрю, запил?

Герион (раздраженно):

И что с того?

Аргус: Да, ничего. Нет, ничего.

Но от тебя вином на сто шагов разит.

Тут кто угодно без оглядки убежит.

Герион (неохотно оправдываясь):

На днях кентавров ненароком встретил.

Их в роще у реки заметил.

Шумят, танцуют и поют.

Увидели меня, зовут:

«Иди-ка к нам, брат Герион».

Я подошёл. Со всех сторон

Мне тянут кубки, полные вина,

И просят, чтобы пил до дна.

Под вечер все перепились.

За что не помню, подрались.

Я попытался их разнять.

Они и мне бока намять,

Как следует, хотели.

Однако скоро присмирели.

Тяжелый у меня кулак.

И если что… или не так,

То под руку мне лучше не соваться,

Чтобы потом не обижаться.

Нет, славно, славно погулял,

А вот своих коровок проморгал.

Куда они могли уйти?

И где мне их теперь найти?

Досадливо махнув рукой, уходит своей дорогой. Аргус с грустной усмешкой смотрит ему вслед. Потом вздыхает и гонит своё стадо дальше.

На вершине многовекового дуба, как на зелёном облаке полулежит бог ветра Зефир. Он давний знакомый Аргуса.

Аргус (увидев Зефира):

Приветствую тебя, мой брат!

Рад тебя видеть!

Зефир: Я, Аргус, тоже видеть тебя рад.

Аргус: Ты, возле дома моего не пролетал?

Зефир (улыбнувшись):

О, где я только не бывал!

Аргус: Как там мой дом?

А может быть, по случаю, мельком

Мою супругу Ио видел? Расскажи.

Зефир: Титан, с терпением дружи!

Вон за холмом уже твоё жильё.

А Ио? Нет, не помню – видел ли её.

Ведь память ветра коротка,

Как легкий вздох, глоток воды из родника.

Вздохнул ли, жажду утолил,

Мгновение прошло, и всё забыл.

Аргус: Легка, светла ваша природа и беспечна.

В согласье с нею, память скоротечна.

Ведь если помнить всё, что видите, летая,

То, голова нужна, какая?!

Такую, и представить себе, сложно.

Да. Невозможное не может быть возможно!

Дня доброго тебе, Зефир!

Зефир: И у тебя пускай царят согласие и мир.

И полнится приплодом твоё стадо.

Пусть в твоей жизни будет всё, как надо.

Аргус уходит. Зефир грустно и задумчиво смотрит ему вслед.

Зефир (вздохнув):

Ах, Аргус, Аргус, никто не знает,

Но даже ветер порой страдает.

Когда однажды в груди зажжется

То, что Любовью у всех зовется!

Не забываю одну Иллею.

Люблю её. И только рядом с нею

Все ночи лунные обычно провожу.

Вокруг красавицы кружу.

Волос её легко касаюсь.

И щек, и губ. А то играюсь,

Котёнком глупым возле ног.

Но пожелай она, и я бы мог:

На крыльях в бездну неба унести.

И предложить: «Иллея, хочешь обрести

Любые земли и моря?

Увидеть, как целуются с зарёю утренней вечерняя заря?

Найду, какие пожелаешь, самоцветы!

Есть острова, с которых не уходит лето!

Оно там пребывает круглый год.

А сколько удивительных плодов растет

На них – не перечесть!

И ты их можешь вволю есть.

Всё, всё, поверь, будет твоим.

А хочешь, на Олимп с тобой взлетим?

И ты Богиням равной станешь».

Но нет! И этим не проймешь и не заманишь,

Тебя я знаю. Аргус – он один,

Всех дум твоих, надежд, желаний властелин!

Аргус подходит к своему дому. Дом построен из жёлто-оранжевых прямоугольных каменных плит, с большими светлыми окнами и просторной открытой террасой. Недалеко от дома, чуть ниже по склону, источник воды, обложенный камнями. А возле самого дома растёт высокая красивая, раскидистая ива.

Аргус загоняет своих овец на участок, огороженный невысокой каменной стеной. После чего направляется к дому. Ива радостным шелестом листьев приветствует его.

Иллея (дриада живущая в иве):

Я рада тебя видеть, Аргус! Очень рада!

Здоров ли ты, как твое стадо?

Аргус (мимоходом):

Приветствую тебя, Иллея.

Все хорошо. Ты подросла и стала зеленее.

Иллея (радостно):

Дожди прошли, дней пять тому назад…

Аргус (рассеянно перебивая её):

Я рад, Иллея, очень рад.

Иллея: Предчувствие недоброе тревожит и томит.

Кому, за что беда грозит?

Аргус (ходит по пустым комнатам дома):

Дом пуст. Очаг погас.

И это, вижу я, уже не в первый раз.

Жена моя, не в меру ты беспечна и болтлива.

Жить без подруг ни дня не можешь, Ио.

Терпенье лопнуло моё!

Пойду и разыщу её!

Замужней женщине разумней надо быть.

Привычки прежние забыть.

Есть муж, есть дом, а дома есть дела!

Вот что запомнить ей пора!

Аргус выходит из дома хмурый и рассеянный. Он направляется к иве, в которой живёт дриада Иллея.

Аргус (обращаясь к дриаде):

Давно ли Ио дома нет?

Иллея (шелестя листьями):

Три дня тому назад ушла чуть свет.

Тропинкой узкой, что идет вдоль перевала.

Аргус: И что она тебе сказала?

Иллея (смущенно):

Твоя жена со мной не любит говорить.

Аргус (раздраженно):

Могла бы ты ее спросить!

Иллея (поспешно):

Нет-нет, она мне не ответит!

И даже больше, не услышит, не заметит,

Ни слов моих, да и меня саму.

Я понимаю почему…

Аргус (перебивая Иллею):

Куда она могла уйти?

Где мне её теперь найти?

Иллея: Послушай, Аргус, вон как хмуро небо.

Так почему, скажи, тебе бы

Здесь не остаться? Дома Ио подождать?

Ты можешь разминуться с ней. Как знать,

Какой тропой твоя жена домой вернется?

К тому же дождь вот-вот начнется.

А в непогоду можно ли кого-либо найти?

Сам затеряешься в пути.

Аргус (грустно усмехнувшись):

Я знаю, почему ты не желаешь

Меня куда-то отпускать.

По-прежнему любовь ко мне питаешь?

Но я не стану более молчать!

Скажу тебе открыто, о прошлом не жалея:

Вчерашних дней нам не вернуть, Иллея!

Из прежних чувств моих к тебе нисколько не осталось.

Иллея (про себя):

Вот и случилось то, чего я так боялась.

Что, тело нимфы моего нежнее?

Белей его или стройнее?

Или она… Или она…

В тебя настолько ж влюблена?

Да, так же любит, как и я?

Нет-нет, сильней любовь моя!

Никто её не победит!

Ни Зевс, ни Кронос, ни Аид!

Иллея (вслух):

Пускай меня ты разлюбил,

Мой облик, стан, тепло его забыл.

Но я тебе верна как прежде.

Шершавая кора? В такой одежде

Явилась я на свет.

Другого платья не было, и нет!

Но ты же знаешь, что под ним.

Не раз объятием тугим

Меня так нежно обнимал.

Грудь, губы, тело пылко целовал!

А я была от счастья не в себе

И позволял многое тебе!

Но если б ты меня, как я тебя, любил

И жизнь твою с моей соединил,

И вызволил меня из плена тесного: